Время не ждет
Шрифт:
Господи! Нет! Не может быть! Слезы градом катились по щекам. Патрик не мог… не мог… я не могу в это поверить.
Но не верить собственным ушам было бы полным безрассудством. Она ясно слышала, как хваленый адвокат Патрика поздравлял клиента с удачей. То есть с тем, что ему удалось влюбить в себя ее.
Значит, Патрик только играл в любовь. Все его вздохи, томные проникновенные взгляды, медовые речи и страстные поцелуи всего лишь игра, притворство, лицемерие. Все оказалось расчетом и обманом. Патрик никогда не любил ее. Ему нужно было
Она снова ошиблась в мужчине. Влюбилась в негодяя, который не только ухаживал одновременно за несколькими женщинами, но и делал это из соображений выгоды. Интересно, Памела его заинтересовала лишь в физиологическом плане или на ее счет у него тоже какой-то далеко идущий план?
Боже, как же она хотела его ненавидеть! Но сердцу не прикажешь. Келли по-прежнему любила Патрика Джонсона-младшего, хотя и дала себе слово никогда с ним даже не разговаривать. Пусть убирается в свой чертов Лондон — она сама управится с рестораном. В конце концов, она почти дипломированный менеджер. В «Капризе» она проработала чуть ли не десять лет и всегда очень внимательно следила за работой мистера Джонсона. Нередко и сама помогала ему советами и рекомендациями.
Келли на ватных ногах отошла от кабинета и по возможности быстро и незаметно спустилась вниз. Вроде бы ее никто не заметил. Памела и Дженифер были заняты с клиентами.
Келли вышла из ресторана, поймала такси и, назвав свой домашний адрес, уткнулась лицом в колени и заплакала, как маленькая беззащитная девочка.
— Патрик, в чем дело? Неужели я утратил чувство юмора? Почему я один смеюсь над своими шутками, а вы сидите с таким выражением лица, как будто все ваше наследство досталось какой-нибудь богадельне? Зная вашего отца, я бы не удивился.
— Просто мне не нравится ваш тон.
— Мой тон? — Гарри Хоупс был и впрямь удивлен.
— Тон и те выражения, в которых вы высказываетесь по поводу Келли.
— Ба! Уж не влюбились ли вы в нее?
— Это не ваше дело, — огрызнулся Патрик.
— Ну и дела! Значит, птицелов сам попал в свои силки.
— Не могу сказать, что полюбил Келли до конца своих дней, но… она очень милая, добрая, такая наивная… И она была последним другом моего отца. Мне не хочется ее обижать и причинять ей страдания.
— Только не надо распускать сопли. Терпеть не могу все эти телячьи нежности. В конце концов, мне абсолютно наплевать, из каких соображений вы решите вступить в брак…
— Для вас главное — оказать нам юридическую услугу, — перебил адвоката Патрик. — За скромное материальное вознаграждение.
— Все договоры по прейскуранту. Ничего сверх. Личная жизнь клиентов меня не касается.
— Безусловно. Я это понял с первой нашей встречи, — с иронией сказал Патрик.
— Если вы намекаете на то, что я якобы проявил непозволительное для адвоката любопытство и… подсказал вам способ решения
Патрик рассмеялся.
— Браво! Первоклассный спектакль. Теперь я понимаю, почему вы заслужили славу лучшего нью-йоркского адвоката. Хитры, изворотливы, артистичны и при этом высокий профессионал.
Хоупс довольно улыбнулся.
— И все удовольствие за чисто символическую плату.
— С несколькими нулями, — усмехнулся Патрик.
Едва за Хоупсом закрылась дверь, Патрик поднял телефонную трубку и набрал домашний номер Келли. Длинные гудки казались бесконечными. Один, второй, третий…
— Алло! — наконец раздался мелодичный женский голос.
— Милая, это Патрик…
Резкий щелчок, как будто трубку не просто положили, а швырнули со злостью на рычаг. Короткие гудки…
В чем дело? Патрик в недоумении положил трубку и сверил номер. Все верно. Ошибиться он не мог. Трубку взяла Келли. Что же произошло? Почему она не пожелала с ним разговаривать? Патрик терялся в догадках. Они ведь расстались всего несколько часов назад. Все было прекрасно. Он видел, как глаза Келли сияли от счастья. И вдруг…
Он снова набрал ее номер. Длинные гудки… гудки… и ничего больше.
Патрик положил трубку, в волнении вытер со лба пот и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сидя в кабинете, ничего не разберешь. Необходима «разведка на местности». Он быстро снял со спинки стула пиджак и отправился домой к Келли.
По пути он снова попытался дозвониться до нее, но она по-прежнему не снимала трубку. Патрик абсолютно ничего не понимал.
В два счета он поднялся на ее этаж и позвонил в дверь.
— Кто там? — раздался как ему показалось несколько расстроенный голос Келли.
— Это я, Патрик.
— Уходи, — твердо сказала она.
— В чем дело? Что случилось? Почему ты не открываешь мне дверь?
Он услышал удалявшиеся от двери шаги. Келли не только не впустила его в свой дом, но и не захотела разговаривать и отвечать на его вопросы.
— Келли! — крикнул Патрик. — Ке-е-елли!
Снова послышались шаги.
— Прекрати орать на весь дом. Не забывай, что здесь живут чужие люди.
— Если не хочешь, чтобы свидетелями нашего разговора стал весь подъезд, открой мне дверь. Давай спокойно поговорим. Я просто не понимаю, что происходит? Почему ты так себя ведешь? Я что-то сделал не так? Объясни, прошу тебя, Келли. Дай мне шанс.