Время оборотней
Шрифт:
Сейчас Сокольский был не начальником городского уголовного розыска, а частным сыщиком. Специфика работы вроде бы та же, что и у сыскарей угрозыска, и сотрудники его детективного агентства почти все бывшие розыскники, но есть существенное различие. Частные детективы работают на себя и защищают интересы оплачивающего их работу клиента, а не общества в целом, как рядовые опера, с которых вышестоящее начальство ежедневно спускает шкуру за показатели раскрываемости. И еще частный сыщик вправе отказать клиенту, и никто его не принудит заняться расследованием, если детектив по каким-то причинам не захочет за него браться, райотделовский же опер таких вольностей себе позволить не может. Сергей Сокольский не отказал
– Раз «Бухгалтер» требует за компрометирующие вас материалы те же пятьдесят миллионов, что и за освобождение вашей дочери и зятя, значит, уверен, что этот компромат стоит таких денег. Так? – спросил Сокольский.
– Может, он и уверен, – пожал плечами Лукин, – только вот я не знаю, о каких материалах идет речь, а «Бухгалтер» не конкретизирует, каким именно компроматом он располагает. Так ведь можно шантажировать кого угодно. У каждого есть свой «скелет в шкафу» и, как говорили в моей бывшей «конторе», любого, ничего ему не объясняя, можно посадить в тюрьму лет на десять, и где-то в глубине души он будет знать за что.
– Это афоризм швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта. Думаю, этот признанный мастер детективного жанра очень удивился бы, узнав, что его цитировали в КГБ, тем более что Дюрренматт был непримирим к марксистской идеологии, – заметил Сокольский.
– О Дюрренматте я, конечно, слышал, но был уверен, что эта фраза принадлежит Железному Феликсу.
– Дзержинскому приписывают другой афоризм: «Если вас еще не посадили – это не ваша заслуга, а наша недоработка». Своеобразный был у него, однако, юмор. Но вернемся к нашим баранам. То, что «Бухгалтер» ограничился намеками на нелегальную торговлю оружием, вообще-то нехарактерно для шантажиста. Нет, так сказать, предмета для шантажа. Может, он просто решил взять вас на понт? Хотя сам «Бухгалтер», похоже, уверен в том, что он попал в точку. Тогда непонятно, зачем ему было затевать эпопею с захватом яхты, если он с таким же успехом может шантажировать вас каким-то компроматом?
– Если бы не история с пиратами, я подобный шантаж всерьез не воспринял бы, – сказал Лукин. – «Бухгалтер», очевидно, это понимал, потому и начал с похищения, чтобы действовать наверняка, ведь за свою дочь я заплатил бы любые деньги. И только по случайности его план провалился, когда он уже считал, что мои миллионы у него в кармане.
– Алексей оказался в нужное время в нужном месте не случайно, – возразил Сокольский. – Кстати, пираты, которых он обезвредил, – бывшие спецназовцы, а Гундяев к тому же состоит на воинском учете как снайпер. Так что помощников себе «Бухгалтер» выбрал серьезных, и справиться с ними мог только такой волкодав, как командир «Сокола» Давыдов.
– Что же твой волкодав Давыдов не додавил тогда Гундяева? Допросил бы он этого пирата-спецназовца как следует, «Бухгалтер» был бы уже у нас в руках.
– Ничего допрос Гундяева не дал бы, потому что он знает о «Бухгалтере» не больше нас с вами.
– С чего ты так решил? Дедуктивный метод? – с сарказмом осведомился Лукин.
– Дедукция – это вывод по правилам логики, – ответил Сокольский. – Вот и будем рассуждать логически. «Бухгалтер» уже знает, что ваша дочь освобождена, иначе не стал бы угрожать, что в следующий раз ей повезет меньше. Очевидно, ему также известно, что Гундяев арестован, и раз он после такого провала все равно решил продолжать вас шантажировать, значит, абсолютно уверен, что ни Завалишин, ни Гундяев выдать его не могли ни при каких обстоятельствах. А такая уверенность у него может быть только в том случае, если подельники ничего конкретного о нем не знают.
– Логично, – согласился Лукин. – Допустим, «Бухгалтер» не засветился перед своими подручными, а общался с ними так же анонимно,
– По сути, вся роль «Бухгалтера» в этом киднеппинге сводилась к тому, что он открыл секретные счета в австрийском банке и присылал вам и отцу Дениса письма с требованием выкупа. То есть он был просто посредником между пиратами и вами, а все козыри были у Завалишина с Гундяевым, и они не отпустили бы заложников, пока бы им не заплатили. Так что кинуть «Бухгалтер» мог только вас, а не пиратов. И еще интересный момент: мои детективы проверили их спутниковые и сотовые телефоны и пришли к выводу, что пираты связывались с посредником, скорее всего, через Интернет. В их адресной книге значится всего один адресат, вероятно, он и есть «Бухгалтер», но точно установить нельзя, поскольку ящик анонимный и название его состоит из набора цифр, а все входящие и исходящие письма удалены.
– М-да, конспирация у них прямо как у шпионов.
– Не совсем. В их телефонах сохранился список номеров, по которым они звонили, и мы уже установили всех абонентов. Три звонка было младшему брату Завалишина – Игорю, и один звонок – некоей Насте Выдриной.
– Так, может, этот Игорь или Настя и есть наш загадочный «Бухгалтер»? – оживился Лукин.
– Это было бы слишком просто. Я лично побеседовал с Игорем Завалишиным. Работает он таксистом, и сам рассказал мне, что две недели назад старший брат Петр попросил его подготовиться к командировке в Австрию. По его просьбе Игорь должен был проверить секретный счет какого-то бизнесмена. Чем вызвана столь необычная просьба, Петр толком не пояснил, зато пообещал заплатить Игорю за эту командировку десять тысяч евро, и потому тот сразу согласился, хотя и подозревал, что его брат затевает какую-то авантюру. В подтверждение своих слов Игорь показал мне банковскую парольную книжку, с которой должен был явиться в австрийский банк, но Петр ему больше не позвонил. «Бухгалтер» так откровенничать бы не стал, потому Игорь Завалишин у меня вне подозрений, – заключил Сокольский.
– Согласен. А что за Настя Выдрина?
– Подруга Гундяева. Симпатичная блондинка. Работает продавцом в бутике. По ее словам, она знакома с Гундяевым всего полгода. Насте он сказал, что якобы устроился на пару месяцев матросом на какой-то сухогруз в рейс по Средиземному морю. Сообщение о том, что ее дружок Гундяев арестован на Мальдивах за пиратство, Настя восприняла без истерики и сказала, что на ее век женихов хватит.
– Все ясно с этой блондинкой. А что еще известно о пиратах?
– Петр Завалишин после службы в спецназе внутренних войск промышлял рэкетом в группировке местного авторитета по кличке Батон. Когда в 2003-м Батона пришили, Завалишин подался в частные охранники. Последнее его место работы – супермаркет бытовой техники. Виктор Гундяев служил в армейском спецназе. Чем он занимался после армии – выясняем. По нашим милицейским учетам он нигде не проходит, и в дактилоскопической картотеке его пальчиков нет.
– С Гундяевым как раз тот случай, о чем говорил Дзержинский, – отсутствие у него судимостей это не его заслуга, а наша недоработка, – заметил Лукин.
– Однозначно, – согласился Сокольский. – Хотя соседи отзываются о нем в основном положительно. Жил один в двухкомнатной квартире, которую купил где-то с год назад, и сразу установил себе бронированную дверь с видеодомофоном, был малообщительным, зато пьяным его никогда не видели и шумных компаний он к себе не водил, в общем, соседям не докучал. Надо бы обыск в квартире этого бывшего снайпера спецназа произвести, но моим детективам санкцию на это никто не даст. Но что-нибудь придумаем.