Время Обреченных
Шрифт:
– Бетлен, – кивая, вымолвил французский премьер, – не питает тёплых чувств к Австрии. В отличие от Хорти. Кроме того, его кабинет и венгерский генералитет не примирились с мыслью потери Края Воеводины и некоторых других территорий. Исходя из этого, мы рассматриваем Венгрию как наш юго-восточный фланг на случай угрозы Югославии.
– Нам известны трудности с перевооружением венгерской армии, – сказал Галифакс, получив едва обозначенный кивок Чемберлена. – Англия готова оказать помощь Бетлену кредитами для закупки у Чехословакии вооружений. Мы желали бы, чтобы трёхсторонние переговоры в этой связи начались уже на этой недели.
– Мы решим этот вопрос в ближайшие дни, – ответил Боннэ.
Галифакс удовлетворённо кивнул.
– Но вот что вызывает у нас сожаление, – резко перейдя
Британский премьер поджал губы. Он прекрасно знал недовольство французов его тесными контактами с Муссолини. Конечно, в этот момент он не пожалел о своей роли в итало-британской дипломатии ибо английские интересы неизмеримо выше даже расположения такого дорогого союзника как Франция. Но сейчас лорд Чемберлен ощутил лёгкую досаду, что события наложились одно на другое. Попытки Боннэ сыграть на Триесте – столице итальянской провинции Фриули и бывшей австрийской территории, что отошла к Риму после Мировой Войны, провалились. И в этом, по большому счёту, Париж склонен был винить Уайтхолл.
И в то же время, в некоторой степени восточноевропейские карты спутал недавний скандал во Львове: министерство внешних отношений Западно-Украинской Народной Республики объявило персонами нон грата треть сотрудников польского посольства по подозрению в шпионаже. Львовский скандал так не вовремя наложился на австрийские события, что в Уайтхолле не сомневались: на этот демарш галицийцев подтолкнула Москва, вновь добившаяся воцарения во Львове непримиримых антипольских настроений. Пакт Львова и Москвы позволял галицийцам действовать без оглядки на мировые державы; в Варшаве царит раздражение, правительство Мосцицкого готовит ответные меры.
– Мы рассмотрим возможность прекращения отношений с Римом, – ответил Чемберлен. – Уже сейчас во многих британских кругах произошло резкое охлаждение к Италии после предоставления ею коридора для фон Бока. Мы найдём чем надавить на Муссолини и он понимает это. Он остро нуждается в Суэце и нашем добром расположении.
– Не считаете ли вы, – спросил Боннэ, – что Муссолини может решиться объявить войну вашей империи в случае перекрытия для него Суэца?
– Сам он на такое не решится, – в твёрдой уверенности заявил Чемберлен, с напыщенностью в голосе. – Пока наши силы в Средиземноморье на голову превосходят всех и вся, он не рискнёт. И потом, воевать с негритянскими дикарями и воевать с британской королевской армией – это совершенно не одно и то же.
Боннэ ничего не ответил. Если английский премьер не воспринимает всерьёз возможное вступление в войну Турции, готовой со своей стороны вцепиться в британские колонии на Ближнем Востоке, то это только Франции на руку. Видимо, лорд Чемберлен до сих пор живёт иллюзией о военно-экономической отсталости Турции, что ж, в этом случае не ему, Жоржу Боннэ, раскрывать глаза Чемберлену на возросшую военную мощь, что сконцентрирована под рукой Мустафы-Кемаль-паши. Французскому флоту хватит и забот по защите южного побережья Франции, Корсики и североафриканских колоний, где турецкие эскадры, построенные германскими специалистами отчасти на русские деньги, вряд ли покажут свои флаги. Да, Гранд Флит в Средиземноморье имеет самую мощную линейную эскадру, почти сравнимую по совокупному тоннажу с итальянскими, турецкими и русскими линкорами, и французский флот готов поддержать Великобританию своими силами, но у англичан, как известно, интересы по всему миру. В тихоокеанском бассейне Франция имеет ограниченные военно-морские силы. На Балтике и в северных морях британцы будут вынуждены рассчитывать только на себя, если в случае войны САСШ не будут спешить вступить в противостояние в открытую. Американцев больше беспокоит Японская Империя, против которой они держат свои основные силы.
– В этой связи, – сказал Боннэ в ответ на убеждённость Чемберлена по поводу превосходства Великобритании в Средиземноморье, – встаёт вопрос Греции и Албании.
При этих словах британский премьер нахмурился, до сией минуты надеясь, что давних дрязг с французами на сегодняшней встрече удастся избежать. В Париже английской политикой на
– Ваша политика на Балканах способствует развязыванию рук Муссолини, – напрямую обвинил Чемберлена Боннэ.
Брови королевского премьера сошлись на переносице, но вслух он ничего не сказал.
– Наши источники сообщают, – между тем продолжил французский министр, – что Чиано(7) готовит визит в Белград, имея целью не только переговоры с Живковичем и королём Александром; по косвенным признакам приезда Чиано ждут и русские генералы.
– Британская Империя готова защитить свои интересы на Балканах, – холодно отпарировал Чемберлен. – Уже решён вопрос об усилении наших сил в Греции дополнительными дивизиями в ответ на ввод русских войск в Югославию. Я сторонник того подхода, что экспансию Муссолини уже не предотвратить, поэтому нам выгодно придать итальянцам греческое направление, а не североафриканское. В Греции Муссолини неизбежно завязнет; на помощь Белграда ему рассчитывать едва ли придётся, у Югославии под боком венгерские дивизии.
Британский премьер помолчал и без единой эмоции добавил:
– Таково положение было до прихода к власти Зейсс-Инкварта и вхождения в Австрию фон Бока. Теперь мы вынуждены признать, что наши балканские карты спутаны. Опасаться Будапешта Югославии сейчас можно уже не в той мере, что прежде… – Чемберлен перевёл взгляд с Боннэ на Даладье. – Как не трудно мне это говорить, но как джентльмен я должен признать свои ошибки. И ошибки нашей дипломатии. От лица моей страны я должен заявить: мы нуждаемся в помощи Франции. Наступает время действовать совместно, как это нам велит союзнический долг и как это было в Мировую Войну.
Даладье застыл истуканом. Чтобы услышать подобное от английского лорда должно случиться нечто невероятное. Возможно, Чемберлен понимает, что над ним сгустились тучи скорой отставки и всё же посчитал нужным попытаться исправить допущенные промахи. В чём-то даже королевский премьер показался Даладье наивным, но только показался, он прекрасно знал об его расчётливости и практицизме. Да и просто так такими словами британцы не разбрасываются, видимо к этому английского коллегу подвели в одном из закрытых лондонских клубов.
– Вы желаете усиления греческой армии нашими войсками? – напрямик спросил Даладье.
– Да, – произнёс Чемберлен. – В Афинах этот шаг находит понимание. Генерал Митаксас опасается остаться в одиночестве против совместно действующих Рима и Белграда, и Бухареста и Софии. Он также опасается, что возможные события в Центральной и Восточной Европе могут помешать нам вовремя оказать ему помощь, поэтому он хотел бы получить нашу поддержку заблаговременно.
– Спешу вас уверить, – отозвался Даладье, – в нашем штабе национальной обороны(8) предусматривали подобный поворот событий, генерал Гамелен(9) имеет все необходимые планы. Мы готовы немедленно начать переброску армейского корпуса из Франции и туземного корпуса из Африки.