Время олимпийских рекордов
Шрифт:
— Ну всё, иди давай готовься к соревнованиям, — он кивнул мне на дверь, — жду от тебя золото, я буду на правительственной трибуне. Думаю, следующий раз мы нескоро с тобой увидимся, поэтому и решил приехать поговорить лично, всё же нормальные отношения были между нами.
— Хорошо, товарищ генерал-майор, — кивнул я, покидая машину, — спасибо ещё раз за помощь, да и в целом за человеческое отношение.
— Удачи Вань! — он, высунув голову в окно, позвал водителя и заодно помахал мне рукой на прощание.
***
Возвращались
Было раннее утро, злой сонный консьерж открыл мне дверь, но не сказал ничего, поэтому я поднялся и осторожно позвонил в звонок. Долго ничего не происходило, поэтому я ещё раз однократно нажал на звонок.
— Кто там? — наконец я услышал шаги и сонный голос.
— Дед Мороз!
За дверью было молчание, видимо соображали, какой такой Дед Мороз летом, но потом дверь приоткрылась, являя мне заспанное личико.
— Ага! Попалась! — набросился я на неё.
— Ваня! — всё что успела, это пискнуть Аня и мы, едва закрыв дверь, переместились в её спальню.
***
— Может ты уже сам будешь презервативы приносить? — лежащая рядом со мной без сил женщина, водила рукой по моей груди, — мне как-то стыдно их покупать.
— Да Ань, когда и где? Я в Москве знаю только четыре адреса, — я лениво подул на её нос, и она смешно им поморщила, — ну или можем обойтись без секса, просто встречаться, дарить цветы, целоваться украдкой.
— Гад, — резюмировала она.
— Гад, — со вздохом признался я, понимая, что по-хорошему, надо бы с ней наконец поговорить, — тебе когда на работу?
Аня тут же спохватилась, поднялась с кровати и посмотрела на будильник.
— Если найдёшь мне такси, то через два часа.
— Давай тогда серьёзно поговорим.
Она мгновенно испугалась, повернулась ко мне и поймав мой взгляд, взволнованно произнесла.
— Ты бросаешь меня?
Я опешил.
— Я конечно свинья ещё та, но бросать девушку сразу после секса, это как-то неправильно. С чего вообще у тебя в голове такие мысли появились?
— Ты становишься знаменитым, — она смущённо на меня посмотрев, провела рукой по кубикам на животе, — коллеги по работе интересовались
— Коллеги? — акцентировал я внимание на этом слове.
— Да бабы Ваня, бабы, — огрызнулась она, — всё как ты любишь.
Она меня насмешила своей реакцией.
— Кстати об этом, ты сейчас меня явно ревнуешь, а потому давай уточним один важный момент. Что это было за «люблю» в недавнем телефонном разговоре?
Девушка покраснела и отвернулась от меня. Пришлось подняться на кровати и обнять её, погладив упругую грудь.
— Аня?
— Ну что пристал, — огрызнулась она, — сказала и сказала.
— Ладно, — поняв, что давить на неё лучше не стоит, я сменил тему, — давай тогда о более серьёзных вещах.
Она тут же повернулась ко мне, обеспокоенно посмотрев в глаза.
— Хотел я соврать тебе, но это твоё «люблю» меня выбило из душевного равновесия, — честно признался я.
— А ты мне врёшь? — изумилась она, — как часто?
— Постоянно, — ответил я, за что мгновенно получил маленьким кулачком в живот.
— Ай, больно! — тут же затрясла она рукой, обиженно на меня посмотрев.
— А то, мышцы же! — я гордо напряг кубики.
— Какой же ты гад Ваня, — она покачала головой, — я тебя то зацеловать, то убить готова.
— Лучше конечно первое, — улыбнулся я, но стал серьёзным, — ладно, твой отец после той нашей ночи с тобой, не давал мне прохода, и чтобы он от меня отстал, я предложил ему забыть о том, что он чей-то отец, и повести себя как работник КГБ. Проведя расследование в МИД-е, о чём молчат там молоденькие девушки.
Глаза Ани округлились.
— А я-то думала, чего это к нам улыбчивые молодые люди в штатском тогда зачастили, — понимающе протянула она, — вон оно что, оказывается.
— Так что да, он узнал о других изнасилованиях и понял, что тоже случилось и с тобой, — продолжил я рассказ, — так что наша вторая встреча с ним происходила в присутствии ещё одного человека, скорее всего отца насильника. Это всё случилось ещё до моей поездки в Киев.
Она описала мне его, и я подтвердил, что да, получается мои предположения были верны.
— И что они решили? — с волнением спросила она.
— Твоей маме и маме этого урода, ничего не рассказывать, чтобы не волновать их. Насильника в ноябре, после чемпионата Москвы по боксу, уберут в какой-то дальний аул Узбекистана. А с тобой они не знали, как поговорить обо всё этом, сказали, что это на мне, как заварившего эту кашу.
— Какие трусы, — удивлённо всплеснула она руками.
— Аня, теперь я хочу услышать от тебя. Для тебя этого достаточно или мы будем делать что-то сверх этого? — я взял её руку в свою, — поскольку дело очень деликатное, то всё зависит от твоего решения, как скажешь, так и поступим.
Она задумалась, поглаживая второй рукой, мою руку.
— Знаешь, если бы я не встретила тебя, — она наконец вздохнула, — то наверно этого было слишком мало, а так, если они оба в курсе, понимают моё состояние, и мама с тёть Светой не будут знать ничего, я тоже как-нибудь постараюсь забыть случившееся. Хотя морду бы ему набить не помешало бы, — мечтательно прищурилась она.