Время олимпийских рекордов
Шрифт:
Повернувшись к Варе, которая сидя на полу и обхватив голову руками, тихонько плакала.
— О, ещё одна плакса на мою голову, — вздохнул я, но она даже не пошевелилась.
Милиция кстати моих советов не послушала, а решила брать квартиру штурмом, поскольку ещё через полчаса, они предприняли ещё одну попытку, впрочем, с тем же результатом. Я не понимал, почему они просто не воспользуются оружием, хотя и кобуры ни у кого из них я не видел.
Выглянув осторожно в окно, я увидел, что вокруг дома стоит не меньше десятка
Понадобился час, чтобы в дверь аккуратно постучали, и я отправился её открывать, думая, что там наконец будет товарищ Белый. Нападение было таким стремительным, что я едва успел убрать ногу от захвата, поскольку один такой уже успел пропустить неделей ранее. Отмахнувшись яварой, я увидел в руке бойца в тёмной-зелёной полевой форме точно такую же. Он тоже посмотрел на титановый кастет у меня в руках. Затем осторожно задом вышел обратно и прокричал.
— Товарищ капитан!
Послышался грохот сапог и передо мной предстал знакомый человек.
— Ваня? — удивился он.
— Товарищ капитан, — развёл я руками, узнав своего недавнего противника.
Он тоже вернулся в коридор и прокричал.
— Эй полковник, идите сюда!
К нам поднялся тяжело дыша, одутловатый милиционер, которого я видел рядом с Игорем. Он подошёл, вытирая лысый лоб платком и тяжело дыша при этом.
— Это он? — капитан показал на меня.
Тот лишь бросив на меня один взгляд, кивнул.
— Иван, что ты тут делаешь? — комитетчик спросил уже меня.
— К девушке пришёл своей, — я показал на плачущую Варю.
— Посмотрите, что они с ней сделали. Бросились нападать, ломать дверь, совсем её запугали.
— Гражданка, этот человек ваш парень? — спросил он, и Варя, быстро покивала головой.
— Расскажи мне Ваня, как дело было, — тут же после её признания успокоился комитетчик, прислонившись к косяку.
— Пришёл к Варе, у неё были гости, она сказала, что мы можем пока посидеть у неё в комнате. И когда мы стали целоваться, к нам ворвался один парень. Я попросил его выйти, вместо этого он позвал друзей. Потом в дверь стали ломиться неизвестные мне люди, одетые в форму милиции, я попросил позвонить в комитет, вот в общем-то и всё.
— Гражданка? Вы подтверждаете слова своего парня? — он обратился к ней.
— Я ничего не помню! — она замотала головой, — я так испугалась, что ничего не помню из случившегося!
Капитан тут же нахмурился.
— Ваня у тебя проблемы. Все шестеро говорят, что просто сидели, а потом ты на них напал. Они вызвали милицию, но ты напал и на них. Почему?
— Да я откуда знал, что это милиция, — притворно удивился я, — я открыл дверь, на меня молча напали, не представились, не показали документы. Так бы я конечно сразу впустил нашу дорогую милицию.
— Ваши люди представились, полковник? — он перевёл взгляд на милиционера,
— Зачем им представляться, если они в форме?
— Ой слушайте, сейчас на толкучках чего только нельзя купить, — отмахнулся я, — могли и форму купить какие-нибудь нехорошие люди.
— Полковник ответьте на заданный вопрос, — комитетчик ухватился именно за эту неувязку, — милиционеры прежде чем бросаться на парня, представились? Показали удостоверения?
Тот замялся и пробурчал что-то невнятное.
— Ваня ты дашь слово офицера, что побудешь в квартире до приезда более ответственных товарищей? — спросил он меня.
— Даю слово, что останусь здесь.
— А вы полковник, разгоняйте весь этот цирк на улице, пусть кто-то из вашего руководства тоже сюда подъедет, не в нашей с вами компетенции решать этот вопрос.
Тот судорожно кивнул и бочком протиснулся назад.
— Заварил ты кашу, — комитетчик строго посмотрел на меня и вышел вслед за своим бойцом, который до этого, молча стоял и восторженными глазами смотрел на происходящее. Не было ни малейшего сомнения, что о разговоре станет тут же известно его товарищам, которых я увидел стоящими внизу на лестнице.
Через час под окнами осталось только две машины, одна милицейская, вторая из КГБ, а Варя наконец пришла в себя, и не понимая почему я ещё не арестован, а сижу на табурете, встала с пола.
— Какая была дура, что с тобой связалась, — она зло посмотрела на меня, — родители скоро вернутся домой, и я представляю, что соседи им расскажут.
— А что они расскажут? — удивился я, — а ты можешь меня познакомить с родителями, будущими родственниками, так сказать.
— Я лучше повешусь, — она хмуро на меня посмотрела, — чай будешь? А то у меня голова болит от всего.
— Колбаса есть? Сервелат?
— Угу, целых две палки, — ответила она, и судя по тону её голоса это был видимо всё же сарказм.
Вскоре в дверь постучали, и я отправился открывать. Внутрь зашли два генерала, я их пригласил на кухню. Оба, не смотря друг на друга, прошли к столу, и Варя вздохнув выставила на стол ещё две кружки.
— Ты точно не помнишь, что случилось? — генерал в синей форме, резко обратился к девушке. Та вздрогнула, но всё же отрицательно покачала головой.
— Услышав ругань, я закрыла уши и глаза, — заявила она.
— Понятно же, что она боится сына Щёлокова, — прокомментировал я её поведение, — и не будет давать против него показания.
— Иван, тебе слова не давали, — отбрил меня товарищ Белый, обратившись к высокому милицейскому начальству, — ваши люди будут писать в рапортах, что они представлялись и показывали ему удостоверения? Просто если мы вдруг найдём свидетелей, которые покажут, что они просто бросились взламывать квартиру без всяких на то оснований, может выйти неприятный межведомственный конфуз.