Время падать, время летать
Шрифт:
Я действовала механически, отключила эмоции и просто выполняла свой долг перед дагуэрами. Знала — стоит только задуматься о том, что случилось, я рассыплюсь, и меня уже будет не собрать. Тринадцать убитых, двадцать пять раненых. За какие-то несколько минут с начала вторжения. Если бы не Хелена… к ночи в форте не осталось ни единой живой души — потому что твари Бездны души не имеют.
Я вернулась в спальню уже на рассвете, чтобы сменить окровавленный наряд — кровь была не моя, а убитого лучника Акева, и от этого на душе было еще гаже. И все оставшееся время ходила по комнате туда-сюда, пытаясь понять, что изменилось,
Тогда я могла бы не только предупредить дагуэров об опасности, но и использовать Хелену как оружие. Встреть она гостей… вдруг сумела бы заставить повернуть обратно еще до нападения? Или, наоборот, сумела бы остановить их, парализовать своим голосом или заманить в ловушку, чтобы позволить дагуэрам их перебить. Чтобы армия Короля Костей и выводок безумных детей Бездны поредели.
Но что, если бы это не сработало? Ведь черную ярость Хелены пробудила смерть Таина, с которым она провела десятки часов на тренировочной арене. С которым успела сдружиться, даже заставив Джоэла поревновать… Вдруг, измени я порядок событий, поменялось бы все? Сила Хелены бы не проснулась, и твари Бездны просто растерзали бы ее на клочки, как Таина, Аскева и одиннадцать других дагуэров?
Боже… Я и впрямь собиралась использовать Хелену. Неважно, что это — только мысли, пропитанные горечью и отчаянием. Если быть королевой — значит принимать подобные решения, бросать на амбразуру одних своих людей ради спасения других… То я не хотела быть королевой.
Знай я, что случится дальше…
Привлеченная гомоном, я вышла из комнаты. По безлюдному коридору добралась до тронного зала, где собралась толпа дагуэров. Под ложечкой засосало: что-то подсказывало мне, что ничего хорошего здесь меня не ждет. У трона стояла Пифия, и выглядела она враждебной. Собравшиеся перед ней дагуэры — хмурыми, недовольными.
Словно бы почувствовав мое присутствие, Пифия повернулась ко мне. Сверкнула глазами.
— Ее люди — не наши люди. Они слабы, им никогда не стать с нами ровней. Так почему мы должны их защищать? Почему должны тратить на них еду своих детей? — Вдоволь наглядевшись на меня, она снова развернулась к толпе. — Сделка не совершена — барьер в ее голове не дает провести ритуал Памяти Предков. Так значит, пусть альграссцы работают на нас, если хотят, чтобы мы их защищали. Что же до нашей королевы… Каждый присутствующий знает, насколько «искренен» брак Шадриана и Лексы. Ложь за ложью… Как так вышло, что чужачка, иномирянка, едва появившись в нашем клане, уже успела осквернить самый святой для нас обычай? Шантажируя жизненно необходимой нам информацией, которую хранит Память Предков, она вынудила нашего истинного короля заключить брак!
Я стояла, оцепеневшая. Это бунт. Самый настоящий бунт, которого я боялась со времени смерти Шадриана. Мнимой, как оказалось, смерти.
На этом Пифия не успокоилась — ей еще было что сказать.
— Мы были честны с ней всегда, и даже разрешили назваться нашей королевой — ведь мы свято чтим наши законы. Но как так вышло, что один из ее людей оказался подосланным убийцей, воином тхана, а другой — демоницей, в которой течет кровь самой Бездны?
Она нашла верные рычаги и умело
— Она спасла вас! Всех вас! — возмущенно вскрикнула я. Говорить «нас» уже не имело смысла.
— Она — демоница! Истинная дочь Бездны в человеческом обличье! — с ненавистью выплюнула Адина. Даже не верилось теперь, что когда-то она была на моей стороне, что когда-то поддерживала меня и всецело одобряла мою дружбу с Тили. Страх, как и Бездна, знает толк в метаморфозах.
Я недооценила, как сильно люди ненавидят Бездну, темную ее сторону, где даже магия, которая в моем мире синонимична «волшебству» и «чуду», искажена, изуродована — чего только стоят напавшие на нас твари и очаровательная привычка этого чертового мира сооружать уродливых монстров из плоти и костей погибших.
Я не знала, как сильно они боятся истинных детей Бездны. Первородных.
— Наши отцы, деды и прадеды отдавали жизни, чтобы истребить демонов! Потому что они хитры и нечеловечески жестоки! А один из них все это время жил среди нас!
— И вы знали об этом! — крикнул Малькольм, местный кузнец, тыча в меня пальцем. Дернул рукой в сторону ребят, выбежавших на шум. — Все вы знали!
— Подождите, все не так! — Я повысила голос.
Поняв, что это не произвело должного эффекта, поднялась к трону. И, поднимаясь, лихорадочно соображала, как объяснить то, что произошло вчера. Мне хотя бы выиграть время… Только… время до чего?
Нельзя, чтобы они поняли, что я все это время знала об изменениях, происходивших с Хеленой.
— Послушайте меня. — Я старалась, чтобы мой голос звучал твердо. Хотя внутри меня дрожало все. — Бывший Король Крови Велфар давно ставил над своими людьми, а затем и пленниками, эксперименты с демонической кровью. Джоэл стал его жертвой. Хелена… Она впрыснула себе ту же кровь, чтобы убедить ребят пойти за лекарством для них обоих.
— Что вы за люди, что вас нужно заставлять идти спасать своего товарища и друга? — презрительно осклабилась Пифия.
— Мы — обычные люди, которым свойственно ошибаться, — спокойно ответила я. — Да, не каждый наш выбор верен. Но мы нашли лекарство и вылечили Джоэла. Хелена сказала, что ей лекарство не нужно — по всей видимости, ее организм отторгнул демоническую кровь. И она… с ней действительно все было в порядке. Никаких побочных эффектов, она выглядела и чувствовала себя… как обычно. Мы — люди Альграссы, тогда мы не знали, с чем столкнулись. Мы и понятия не имели, что все может кончится… так.
— Что она обратится к тьме внутри нее и заговорит с тварями Бездны на их языке? — усмехнулась Пифия. — Что она позволит демонической крови взять вверх над кровью человеческой, чтобы перенять силы истинных детей Бездны? Она же могла всех нас разорвать!
— Но вместо этого она спасла вас, — тихо ответила я.
Пифия помедлила, но усмешку с губ не убрала. Ответила с ленцой:
— К счастью, дагуэры обладают силой, способной проверить, правдивы или лживы ваши слова. И я, как голос предков…
Не выдержав, я рассмеялась.
— Сейчас я вижу перед собой не легендарный «голос предков», а двенадцатилетнюю девчонку, которая лезет из кожи вон, чтобы оболгать и дискредитировать свою королеву. Шадриан бы тобой не гордился.
— Но Шадриана с нами нет.