Время падать, время летать
Шрифт:
Я открыла рот, чтобы возразить, но Шани не дала сказать мне ни слова.
— Я обо всем рассказала Айкаре. Она соберет осколки моей души — как это сделали со Сновидицей из Эпохи Слияния Венетри. И использует их, если когда-нибудь встретит альграссцев. Чтобы и они получили шанс вернуться домой.
— Я… Мне надо подумать…
— Лекса!
Я буквально выбежала из комнаты. Сопровождаемая встревоженными взглядами, долетела до спальни и закрылась на замок. Я не хотела никого слышать и видеть. Не хотела ни с кем говорить.
Несколько минут блуждания по комнате
Выйдя из комнаты, я направилась прямиком в тронный зал. Попросила Виктора собрать ребят — всех, кроме Шани и шести жертв чудовищных экспериментов Короля Костей. Мы не смогли их излечить. Не нашли способ. А значит, выход у них только один — навсегда остаться в Бездне, на попечении Шадриана и сердобольной Айкары.
Привлеченные суетой, подтянулись и дагуэры. Но, заговорив, обращалась я исключительно к альграссцам:
— Я знаю — вы все, как и я, ждете возвращения домой. Знаю, что после всех этих кошмарных испытаний мы этого заслужили. Но… мечтая о доме, я забыла о том, что у любого чуда есть своя цена. И ценой нашего возвращения в Альграссу станет жизнь Шани.
Я рассказала ребятам обо всем. Смотрела с горечью, как меняются выражения лиц, как ужас стирает улыбки и безмятежность.
— Эйба Атрейса возненавидели за то, что он выбрал жизнь своей жены, подставив под удар жителей Альграссы — пускай и сделал это по незнанию. Нам последствия любого нашего решения известны. И если мы останемся… Никто не обещает, что жизнь в Бездне будет простой. Возможно, нам придется нелегко. Возможно, придется привыкать к переменам. Возможно, кто-то из нас в ближайшие годы умрет — Бездна не щадит никого. Для меня решение очевидно, но каждый из вас должен принять его сам. Нам — вместе, сообща — нужно сделать выбор: оставить в живых Шани или спастись самим. Мы должны ответить себе на вопрос: стоит ли одна жизнь нескольких десятков жизней?
Рози заплакала, уткнувшись в плечо Клэя. Хелена обхватила себя руками за плечи. Виктор застыл изваянием — глаза закрыты, руки сжаты в кулаки. Блейз будто остекленела — я знала, что для нее значила Шани. Побледневшие, ребята обменивались взглядами — растерянными, ошеломленными или злыми. Не говорил никто.
Как и они, я была подавлена, как и они, я рвалась домой. Мы столько шли к этому, столько потеряли… а что получили взамен?
— Я думаю, вы все для себя решили. — Стук сердца в этой мертвой тишине казался оглушительным. На мгновение я забыла, как дышать, понимая: я просто не смогу смотреть в глаза тем, кто захочет вернуться… обрекая Шани на смерть. — Кто готов остаться?
И по поднятым рукам подвела итог: все.
А значит, мы навсегда остаемся в Бездне, оставив по ту сторону близких и родных.
Я знала, что ночью не усну — буду прокручивать в голове все, что помню о маме. Наши совместные ужины, просмотр кино с огромной тарелкой попкорна, даже наши глупые ссоры. Буду вспоминать ее улыбку, ее морщинки вокруг глаз, усталый взгляд — когда она возвращается домой, неся в невидимом багаже десятки спасенных
«Прости, мама».
Нам потребуется немало времени, чтобы примириться с тем, что отныне Бездна — наш дом.
Странным был этот день… Думая о том, что мы потеряли, я вдруг поняла: мы ведь немало обрели. Мы больше не те испуганные подростки, шокированные вмешательством магии в нашу размеренную жизнь. Мы изменились — стали сильнее, отрастили когти, научились защищаться и защищать тех, кто нам дорог… и нападать. Теперь мы больше не одиночки, мы — часть Клана Душ.
Нам еще многое нужно понять, многому научиться… Вместе.
В конце вечера ко мне подошла Блейз.
— Ты молодец, Лекса, — сказала она без тени улыбки. — Ты будешь для них хорошей королевой.
Я нахмурилась.
— Говоришь так, будто прощаешься.
— Да, я… Я решила уйти. Из форта. Из Аквидала.
— Но почему? — ошеломленно воскликнула я.
— Я хочу увидеть мир, каким бы безумным он ни казался. Хочу найти свое место. Здесь я для всех, кроме вас троих, чужая. Дагуэры видели, как я убивала их короля, знают, что я способна на это и никогда мне этого не простят. С тхана, зная, что они меня использовали, общий язык я уже никогда не найду.
— А как же Виктор?
— Знаю, звучит банально, но мы с ним слишком разные, — невесело усмехнулась Блейз.
— Хелене и Джоэлу это не помешало, — мягко заметила я.
— В том-то и дело — Джоэл сумел принять Хелену такой, какая она есть. Вик… ему трудно принять то, как сильно я изменилась. Да, он защищал меня перед Берджи, да, между нами есть химия, но… Этого недостаточно. Мы будто отчаянно цепляемся за прошлое — за то, кем были когда-то. Но того прошлого больше нет, понимаешь? Виктор — лидер, за которым пойдет народ. Его сердце — с людьми Альграссы. Я — несостоявшаяся убийца, которую народ отвергает. У нас больше нет прошлого, в котором мы были обычными подростками. И будущего у нас, боюсь, нет тоже.
— Мне жаль… — искренне сказала я.
— Дело не только в нем, Лекса. «Зверь в клетке», помнишь? Это и впрямь про меня. В форте я чувствую себя как в неволе. А я хочу свободы. Я — чужая среди своих, и в твоем королевстве я своей никогда не стану. Я уйду на поиски остальных выживших из Альграссы. Что до тебя… Теперь ты — королева. Ты должна остаться здесь и создать… не просто оплот или крепость… Дом. Чтобы нам было, куда возвращаться.
— Одинокая волчица, да? — невесело пошутила я.
— Львица, — улыбнулась Блейз.
Она осталась, чтобы провести с нами последнюю ночь. Чтобы подготовиться к своей новой жизни.
Возвращаясь к себе, я на мгновение задержалась перед дверью спальни Короля Душ. Я смогу стать настоящей королевой — теперь я точно знаю, что смогу. Кто знает, быть может однажды я стану Шадриану настоящей женой?
Я вошла в свою комнату, неторопливо распустила ленты корсета. Посмотрела в зеркало на себя, облаченную в белоснежное платье — рыжую мышку Лексу, которая избегала чужих взглядов, пряталась от людей за невидимым барьером и боялась взглянуть в лицо своим страхам.