Время перехода
Шрифт:
– Ты ее видишь?
– Где?
Джон-Том перегнулся через перила. В бассейне плескалось около дюжины пассажиров; потом он заметил одну самку, стремительно двигавшуюся в воде. У него на глазах она окончила заплыв, вскарабкалась на верхнюю палубу, где отряхнулась, утерлась полотенцем и с комфортом устроилась в шезлонге, чтобы позволить солнцу довершить дело. На ней было надето лишь узенькое бикини, служившее скорее для украшения, чем для прикрытия.
Мадж оперся локтями о перила, положил морду на лапы и со вздохом сказал:
– А теперь я спрошу напрямик,
В этот момент предмет его вожделений повернулся в кресле, извлек из сумочки кружевной платочек и начал вытирать усы – по одному за раз.
Джон-Том еще с минуту разглядывал мадемуазель выдру, пока его внимание не привлекло выражение физиономии Маджа. Мечтательность, читавшаяся там и прежде, теперь дошла до предела, ничуть не напоминая знакомого неудовлетворенно-похотливого взгляда. Тут было замешано что-то другое.
– Звать ее Виджи, – рассеянно, будто с заоблачных высот, сообщил Мадж. – Она скупает дары леса, а сейчас едет домой после делового вояжа вверх по Вертихвостке. По-моему, земля вращается вокруг нее.
Ни его голос, ни стиль речи, ни осанка не оставляли места для сомнений, и лишь естественное недоверие не позволяло Джон-Тому сделать давно напрашивающийся вывод. Это событие было равнозначно нарушению законов природы – будто великие пирамиды в Гизе рассыпались во прах за один день.
– Мадж, да ты влюбился!
– Заметил, надо же!
Мадж ни на секунду не отводил взгляда от вытянувшейся в шезлонге очаровательницы с лоснящимся коричневым мехом.
– Да нет, Мадж, я в том смысле, что ты влюбился на самом деле.
Вожделение тут ни при чем. Это у тебя на лбу написано.
– Должно быть, ты прав, чаропевец. Ни разу не переживал ничего подобного, вот так. У меня все внутри прямо как желе из трясучки.
– Ты знаешь, как ее звать, – значит, вы знакомы. Представь-ка ей меня!
– Что, прямо сейчас?!
– А почему бы и нет?
– Ну, не знаю… А-а, ну да. Пошли, приятель.
Джон-Том позволил Маджу отвести себя на центральную палубу. Дама дремала, и юноша вынужден был подтолкнуть друга, поскольку тот мог бы преспокойно стоять и глазеть на свою красавицу до самого Оранжеля.
– Янтарная мордашка, дорогуша, ты не спишь?
Она распахнула глаза и быстро окинула взглядом обоих.
– Привет, Мадж!
Джон-Том мысленно отметил, что голос у нее нежный и успокаивающий, обтекающий каждую гласную, напоминая выдру, что вьется вокруг рыбы, играя и дразня ее перед тем, как проглотить. И тут же обратил внимание, что черные бездонные глаза пристально изучают его.
– Должно быть, это и есть тот друг, о котором ты говорил? – Она плавно выскользнула из шезлонга и еще раз отряхнула одну ногу; в лучах солнца сверкнули разлетающиеся капли. – Ну же, высокий человек, наклонитесь и поцелуйте нас!
Джон-Том неуверенно оглянулся на Маджа, но тот лишь ухмыльнулся в ответ; так что пришлось наклониться, чтобы торопливо коснуться губами мохнатой щеки. Однако реакция выдры гораздо быстрей человеческой,
Подавшись назад и склонив голову на плечо, Виджи искоса глянула на Джон-Тома.
– А он застенчив. Ты не говорил, что он застенчив.
– Он женат, он чаропевец, да еще и прибыл из другого мира. Ты что ж, милашка, думала, что он нормальный?
– Чаропевец? Навряд ли.
Прямолинейна, как трактор, подумал Джон-Том, беспокойно поежившись под испытующим взором. Племя выдр расшаркиваться не привыкло. Виджи протянула лапу и взъерошила мех у Маджа на лбу, как раз под козырьком зеленой шляпы; прозрачный материал купальника, обтекая ее грациозное тело, заставил мех засиять в лучах полуденного солнца, будто начищенную бронзу.
– Значит, ты его лучший друг?
Джон-Том удивленно взглянул на Маджа. Тот пожал плечами.
– Ну, за неимением лучшего. И потом, здесь есть ты.
– Вот это похоже на истину, – кивнул Джон-Том.
– Джон-Том, что я должна думать о твоем приятеле? Он пытается затащить меня в постель с момента знакомства. По-твоему, мне следует уступить?
– А, э, друзья, ну, я, то есть… – Увидев ухмылки на мордах обоих выдр, юноша запнулся и умолк.
Мадж одной лапой обнял подругу, и та не стала ни сопротивляться, ни уворачиваться.
– Она просто дразнит тебя, приятель. Уж тебе-то пора знать повадки выдр. Об этой малости мы уже позаботились.
– Да, и немало потрудились, чтобы поставить это на правильную основу, – мило добавила она.
– Ага. Осчастливлен знакомством, Виджи. А теперь, если позволите, откланяюсь: мне пора выставлять себя дураком в другом месте.
– Не стоит, – пожурила его Виджи. – Прости, если я тебя смутила.
Мадж сказал, что тебя очень легко вогнать в краску, и я хотела убедиться в этом. А теперь присядь с нами. – Она ухватила Джон-Тома за руку и чуть ли не силой усадила в пустой шезлонг рядом с собой, потом села сама и сплела короткие задние ноги на животе; подобный хребтодробительный номер может выдержать лишь позвоночник выдры. – Ну, вот! А теперь расскажи мне о себе.
– А разве Мадж не успел? – отводя взгляд, поинтересовался Джон-Том.
– Да, но я знаю Щипача достаточно долго, чтобы понять, что вдобавок к прочим талантам он еще и неисправимый враль. Так что расскажи мне о себе, о нем и обо всем остальном, что сочтешь интересным. Я вся обратилась в слух. – В доказательство она пошевелила торчавшими на макушке коричневыми ушками. – Мадж говорит, что ты надежен, честен и откровенен, а также наивен и невежественен.
– Ясно. – Джон-Том взглянул на спутника, но тот внезапно заинтересовался плескавшейся за бортом водой. – С удовольствием. Когда я впервые повстречал Маджа и вытащил его из сточной канавы в Линчбени, где он валялся в стельку пьяный…