Время перемен. Лабиринт Безумия

Лисина Александра

Элиар несильно вздрогнул, опустил щедро испачканную кровью руку, прислушиваясь к нехорошему клокотанию в груди, проверил внезапно опустевшие резервы, из которых, как оказалось, его сила непрерывным потоком утекала в сторону сородича. Мгновенно сообразил, что Танарис и здесь все продумал, не позволив ему залечить страшную рану… и вдруг невесело хмыкнул.

— Надо же… кажется, ты закусил удила, бывший брат мой. Возомнил себя Создателем и великим Творцом. Думаешь, Владыка простит, когда узнает?

— Он не узнает.

— Когда-нибудь…

— Не волнуйся, я об этом позабочусь, — хищно усмехнулся Танарис,

с удовольствием забирая чужую магию. — Никто ничего не узнает, будь уверен. В конце концов, не в первый раз. Не жалеешь еще, что пошел против меня?

Элиар медленно сполз на землю и неловко замер, чувствуя, как стремительно покидает его жизнь. С тихим стоном подтянул колени к груди, свернулся в клубок, пытаясь унять дикий кашель, от которого разрывало грудину. Сглотнул соленое и на мгновение застыл, пережидая острейшую боль в разрубленных ребрах. Кажется, его сразили Зеленым Листом? Только он умел мгновенно разрезать живую плоть, не оставляя жертве ни единого шанса. А сверху накрыли заклятием Угасания? Да, похоже: Танарис всегда владел этим ударом мастерски.

Элиар устало прикрыл глаза, мысленно посетовал на собственную невезучесть, но улыбнуться напоследок все же сумел. И так, подставив белое от боли лицо полуденному солнцу, неслышно прошептал:

— Нет. Не жалею.

— А зря.

— Не думаю… эй, рыжий, ты был прав: никудышный из меня попутчик… прости дурака, ладно?

Весельчак сердито засопел, зыркнул исподлобья, но огрызаться не стал: грешно добивать умирающего. А глупый эльф, хоть и выпендривается, дольше десяти минут явно не продержится — вон, как из него хлещет! С такими ранами не живут даже бессмертные маги. Гад он, конечно, шакал паршивый, гиена драная… но ведь это его стараниями их еще не перебили, как курей. Именно Элиар настоял, чтобы сохранить им жизни. Якобы ради того, чтобы спокойно миновать Заставы. А потом попытался за Белку вступиться, да забыл прикрыть спину. Видно, все же зацепила она его, дурака. Разбудила и поколебала прежнее равнодушие, избавила от излишней спеси, по морде надавала, унизила пару десятков раз, но сумела немного очеловечить. За что, собственно, он теперь и расплачивался.

Люди помрачнели еще больше и угрюмо насупились. Если уж Танарис собственного брата убил с такой легкостью, то им, невезучим, и вовсе не на что надеяться. Разве что на чудо? Но где оно, это чудо? Откуда придет и придет ли?

— Урантар, ты не передумал? — вкрадчиво поинтересовался Танарис, неуловимо быстро скользнув к напрягшемуся Воеводе. — А то смотри, мне уже надоело с вами играть. Ты проведешь нас мимо Заставы?

— Пшел к Торку!

— Зря. Я надеялся на другой ответ.

Дядько только смачно сплюнул, поразительно точно попав на щегольские сапоги Светлого. Да пошел он, в самом деле! Пусть хоть режет на куски, а из Проклятого Леса я его не выведу! Пусть подохнет здесь, как паршивый пес, если рискнет высунуть нос наружу! Или опухнет с голоду, если не сумеет покинуть Место Мира! Что хошь пусть делает, а никто из нас в этом деле не помощник! Разве что Зесс? Но тот всего лишь Волкодав, он не знает Леса так, как Гончие. Адвик еще остался, но этот отчего-то не спешит возвращаться. Видно, все насытиться не может, похоть свою тешит, развлекается вовсю, урод озабоченный!

— Эй, ушастый, а может, я тебе сгожусь? — негромко мурлыкнул из-за ветвей

нежный голосок. — Думаю, могу заменить всех остальных, а? Как считаешь, белобрысый?

У Воеводы в глазах промелькнула безумная надежда.

Танарис подпрыгнул, как ужаленный, и внезапно заозирался. Зесс тоже не подвел: шумно втянув ноздрями воздух, молниеносно поднял заряженный арбалет, повел по сторонам, насторожился и вдруг спустил гулко звякнувшую тетиву в зеленую мешанину из листьев и колючих веток.

— Фу, как некрасиво, — холодно отозвалась с противоположного угла невидимая Белка. — В даму из арбалета? Да еще мимо? А ты, оказывается, грубиян, Зесс. Танарис, тебе еще нужен этот неудачник?

Эльф стремительно отступил под прикрытие могучего Ясеня, прижался к нему спиной, ощетинился, подобрался и, сузив глаза, торопливо обшарил пространство магическим взором. Где она? Как вырвалась? Откуда нападет? Гончая — оч-чень опасная противница, ловкая, опытная, умелая. Странно, что до сих пор не накинулась. Чего-то выжидает? Караулит? Не решается вблизи раненых друзей? Может, просто ищет подходящее местечко? Торк! Как же плохо, что она не видна магическим взором!!!

— Танари-и-с? Не молчи, ушастый, я от этого нервничаю. Я спросила: тебе еще нужен этот мерзкий предатель? Если нет, то скажи, и я его мигом прихлопну. У меня тут такая позиция замечательная…

Зесс, заметно побледнев, лихорадочно натянул тетиву, прижался к Ясеню с другого бока и снова прицелился в пустоту. Где она? Ну, пусть только покажется! Никогда не любил эту стерву, хоть и хотелось порой отодрать, как положено. А теперь вот до зуда появилось желание пришпилить ее к какому-нибудь толстому, крепкому, надежному дереву. Да так, чтобы взвыла дурным голосом и запросила пощады.

— Танарис?

— В общем-то… нет, — наконец, ответил эльф, и в тот же миг мимо него просвистело что-то блестящее. Мелькнуло серебристой рыбкой и по самую рукоять вошло в глазницу неудачливого Волкодава. Зесс только вздрогнул и выронил бесполезный арбалет, а у эльфа вырвался невольный вздох: это было ОЧЕНЬ быстро.

— Благодарю, — холодно сказала Белка, бесстрашно появляясь с другой стороны. Одна, в нелепо висящей, чужой одежде, босая и безоружная. Она мельком оглядела окаменевшие лица связанных попутчиков, от пытливого взгляда опекуна раздраженно отвернулась, тяжело дышащего Шранка едва заметила, а при виде вяло шевельнувшегося Элиара растянула губы в резиновой улыбке. — За что ты так беднягу, Танарис? В спину, подло? Никак, чего-то не поделили? Нет, ты не подумай, я не возражаю. Честно говоря, он мне никогда не нравился, а теперь нравится еще меньше. Но просто интересно, что тут у вас произошло, пока я развлекалась с твоими дружками?

Танарис перевел туго сжатый кулак, уже звенящий от призванной им силы в сторону пленников, и угрожающе оскалился.

— Где Адвик и Аркан?

— Мертвы, разумеется. Неужели ты думаешь, я могла оставить их за спиной?

— А Темный?

— А ты как думаешь? — мило улыбнулась она, и Светлый, легко призвав свою древнюю магию Рода, мгновенно окутался ревущим зеленым пламенем с головы до ног. Под ним почернела и пожухла трава, над головой взвился сизый дымок, а в напряженно застывшей руке появился приличных размеров огненный шар, который недвусмысленно качнулся в сторону беспомощных узников.