Время Перемен
Шрифт:
— Вождь, снимай доспехи. У нас мало времени.
Тром кивнул и отстегнул шлем.
Задвижка уже ходила ходуном от ударов. Марк впопыхах снимал стёганку. Невозможно было поверить, что всё это на самом деле происходит.
— Ты торопишься, как юнец, оказавшийся с бабой впервые, — некстати пошутил Тром.
— А ты медлителен, как старая развалина, — громила расправился со стёганкой и приступил к поножам.
Топор низинников пробил дверь насквозь чуть выше задвижки, а Тром только и успел, что снять нагрудник.
Его сотник отбросил поножи в сторону и схватил щит с топором:
— Прикрою
Тром заканчивал возиться с кольчугой, когда низинники перерубили задвижку, и дверь распахнулась в коридор. Первый солдат попытался проскочить, пригнувшись, внутрь комнаты, но Марк долбанул его топором сверху. Низинник распластался на полу, а следующий получил удар по щиту и отступил.
Проклятая стёганка никак не хотела сниматься. Он увидел, что в него целятся из коридора и прижался к стене, как загнанный зверь. Низинники опять пошли на прорыв, но Марк яростным пинком вытолкал их обратно.
С завязками и застёжками было кончено, Тром отбросил стёганку с поножами в сторону и схватился за топор.
Два низинника с разбегу ввалились в комнату — Марк пытался выпихнуть их обратно, но оба упали, и один запутался у него в ногах. Тут же в проёме появился третий, но, не успел он замахнуться алебардой на громилу, как Тром расколол ему шлем обухом топора. Потом он ударил по спине второго солдата, поднимавшегося с пола, а Марк тем временем расправился с неудачником, застрявшим у него в ногах. Вдвоём они отбились от следующих солдат и заняли оборону по обе стороны от проёма. У Марка сочилась кровь из раны на предплечье и отогнулся кусок уха, подрезанного сверху.
— Прыгай, — сказал он Трому.
— Нет, твоя идея, ты первый, — Тром поднял с пола свой щит.
— Хорошо, но не тяни, жду тебя внизу, — в четыре прыжка верзила пересёк комнату, вскочил на подоконник, оттолкнулся и пропал. Даже плеска не было слышно.
Тром долбанул по щиту вошедшего низинника что есть силы, отбросив того назад. Но остальные напирали сзади, и сразу трое влетели в комнату сбившейся кучей доспехов и оружия.
Обходя их сбоку, вождь огрел одного топором по уху. Низинник закачался, а двое других уже направили оружие в сторону Трома. Топор и алебарда. Тром уже стоял спиной к окну.
Алебарда нырнула в его сторону, но он был готов и удачно отбросил её щитом в сторону человека с топорам, хотя бы на миг усложнив его возможную атаку. Солдат с алебардой чуть завалился на него, Тром быстро ткнул его острым обухом топора в лицо и, вопящего, толкнул на второго, вскочил на подоконник, почувствовал, как подмышкой пролетела стрела, и прыгнул.
Вода, казавшаяся такой далёкой, приблизилась вмиг и оглушительно ударила. Холодная, грязная темнота вперемешку с мусором и тиной. Руку со щитом чуть не оторвало — от боли потемнело в глазах, он подумал, что сейчас потеряет сознание, но поднял голову и увидел свет. Воздуха уже не хватало, Тром отпустил топор, сбросил щит и поплыл наверх. Он вдохнул воздух со свистом, сделал ещё пару жадных вдохов и почувствовал мусор у себя на голове, ветку, застрявшую в рукаве рубахи и тину, облепившую шею. Водоросли со щепками лезли в рот. Отплёвываясь, он озирался по сторонам в поисках Марка, но громилы нигде не было.
«Неужели ушёл на дно?»
— Давай отплывём подальше от пристани, вождь, — раздался
Он обернулся. Сотник дрейфовал рядом.
— Хорошо. Но что потом? — они поплыли вдоль скалы.
— Нам нужно дотянуть до пологого берега, чтобы выбраться на сушу.
— Как? В окрестностях только отвесные скалы, ты и сам знаешь. Хороший берег в десятках вёрст отсюда и это не наша земля. Без оружия нас там убьют.
— Верно, но других идей у меня нет. Мы ещё дышим, значит, нужно бороться.
С этим Тром не спорил.
— Смотри, — Марк уставился вперёд, — Там здоровая коряга, может, выдержит нас.
Корягой оказалось корневище от толстого ствола ивы. Они уцепились за него, и Тром немного расслабился, перевёл дух. Впервые с того момента, как услышал крик бабы. Он начал думать, вспоминать, прислушиваться к своим ощущениям. Вода казалась прохладной, но не обжигающе — холодной. Дерево уверенно держало их обоих — они уже далеко уплыли от пристани. Тром перестал грести.
«Как всё могло обернуться таким образом? Кто на нас напал? Почему мы не узнали об этом заранее? Все заставы на границах в порядке, проклятые низинники не могли пройти без шума. Нас должны были предупредить…»
Он вспомнил свой меч — тот самый, которым убил Комада. Было странно не ощущать его ножны на боку слева. Ни доспехов, ни топора, ни щита — гол, как ребёнок… Всё это рядом, недалеко, но никак не взять. Ещё вчера, на родной земле, он чувствовал в себе силу. Жизнь была понятной, основательной и надёжной, как хороший топор. Люди уважали и боялись его, он мог распоряжаться ими, как хотел. А сейчас где все эти люди?
Марк держался за ствол рядом и тоже перестал грести, но они не останавливались. Тром посмотрел на скалы и понял, что расстояние до них увеличилось. Первый лёгкий укол страха заставил его осмотреться вокруг.
— Почему мы движемся, Марк?
— Течение. Я как-то слышал, что в морях тоже бывают течения, которые тащат похлеще горной реки. Думал, байки.
— Давай вернёмся ближе к берегу, нас уносит в море.
Они принялись грести, понемногу приближаясь к скалам. Через несколько минут оба выдохлись, но скалы стали чуть ближе.
— Давай отдохнём немного, — сказал Марк.
Вождь и сам был не прочь, поэтому они бросили грести, но течение тут же подхватило их и понесло обратно в бескрайнее море.
Тром опять заработал ногами:
— Нас уносит! Греби!
— Мы не справимся с этим, — ответил Марк, — Даже если ты окажешься у скал, забраться на них не сможешь. Вечно грести тоже не получится. Это как сражаться с горной лавиной, вождь. Некоторые битвы нельзя выиграть.
Великий поединщик шумно выдохнул. Чёртов громила был прав, раздери его медведь. Медленно, но верно их уносило всё дальше, скалы становились всё меньше, пристани и вовсе было не видать. Марк изредка осматривался вокруг, а Тром вглядывался в сторону земли — туда, где осталась вся его жизнь, и чувствовал, как вода забирает тепло из тела. Следом пришли мысли о морских тварях, что утаскивают людей к себе на дно. Он мог бы сражаться с ними, но для этого нужно оружие и твёрдая земля под ногами. Сейчас у него нет ни того, ни другого. Скоро и берег скроется за горизонтом. Вокруг останется только эта проклятая вода — грязная, солёная, холодная…