Время перемен

Макинтош Джон Т.

Перед нами сверкало оранжево-красно-желтое пламя, затруднявшее ведение машины, мне очень хотелось надеяться, что положение не столь серьезно, как кажется.

Казалось, мы подъезжаем к городу размером с Манчестер, объятому пламенем от одного конца до другого. А на самом деле, Шатли мог бы легко затеряться среди пригородов Манчестера.

Покрышки протестующе завизжали, когда я с трудом вписался в очередной поворот, и некоторое время мы ехали параллельно к линии огня, почти не приближаясь к нему.

Впереди нас еще ждал небольшой подъем, а это значило, что

мы не будем иметь возможности видеть весь город до тех пор, пока не окажемся в двухстах ярдах от висячего моста.

Как сказала Шейла, не может все обстоять так плохо.

Шатли, несомненно, был городом, в котором пожар должен был распространяться гораздо быстрее, чем в других местах, но и пожарная охрана у нас была более мощной и оснащенной по последнему слову техники. Во время Большого Пожара в Лондоне в 1666 году, немногим более трехсот лет назад, лондонцы мало что могли сделать, кроме как заливать из ведер дымящиеся головешки. В Шатли, нанесенный ущерб будет, конечно, очень велик, погибнут люди, но пожар удастся подавить.

Я снова вспомнил о Дине, и у меня перехватило дыхание, когда я понял, что думаю о том, что ее смерть решила бы все наши проблемы…

Нет. Я не хотел, чтобы проблема с Диной разрешилась подобным образом.

Наконец, мы снова повернули в сторону города. Вдруг я что-то увидел на дороге и резко нажал на тормоз.

Шейла закричала, но тут же оборвала крик. Я почти сумел остановить машину, так что мы мягко ударили в возникшую перед нами преграду. Мне показалось, что это раскаленная лава течет нам под колеса…

Выяснилось, что это всего лишь вода, окрашенная бликами огня в кроваво-красный цвет.

Машина выкатилась, наконец, на высшую точку, и мы оба закашлялись. Нас окружал густой древесный дым. Мои глаза моментально начали слезиться, и я снова ударил по тормозам, потому что дым полностью перекрыл видимость.

И это притом, что вечер был практически безветренным и дым, в основном, подымался вверх. Ветер даже не раздувал пламя. И все же…

Через несколько мгновений дым чуть рассеялся, и мы смогли разглядеть тот невероятный ад, в который превратился Шатли.

ГЛАВА 6

Когда тебе требуется сжечь опавшие листья, обломки ветвей, старую траву, необходимо развести довольно сильный огонь, только после этого влажная листва и все остальное начнет дымиться и гореть. Какими бы влажными не были листья, они все равно сгорят в жадной пасти ревущего пламени, которое в конце концов поглотит все.

В Шатли этим летним вечером все было сухим, как трут. Все что могло гореть, было готово воспламениться от первой же искры; и ничто не могло помешать распространению огня.

Вдоль всего берега реки здания пылали так, словно их специально облили бензином, а потом одновременно подожгли сразу в дюжине мест. Оранжевое пламя окрашивало своим жутковатым светом скелеты сгоревших домов. Каждые несколько секунд раздавались, перекрывая треск горящего дерева, глухие удары рушащихся перекрытий.

На противоположном берегу реки никто не мог остаться в живых. Если бы кто-то чудом

и сумел бы выбраться из этих пылающих домов, то ему не удалось бы спастись на узких улицах, охваченных со всех сторон огнем. Оставалось только надеяться, что люди, живущие в этом наиболее населенном районе Шатли, успели выскочить из домов и спастись от огня раньше.

Сейчас здесь не было ни одной живой души. В таком пекле, даже пожарник в полной защитной форме всего за несколько мгновений растаял бы, как восковая свеча.

– Целый город, – прошептала рядом со мной Шейла. – Все горит. Ничего ни осталось.

Она была права – огонь простирался от одного конца города до другого, и хотя мы мало что могли видеть сквозь стену пламени, дым, черными клубами уходящими в кровавое небо не оставлял никаких сомнений: в невидимой части города огонь бушевал с той же яростной силой. В ста ярдах от реки, оттуда, где стояли мы, была хорошо видна полоса обугленной земли, камня и гранита, которые уже не могли больше гореть – жар был таким сильным, что со временем он несомненно убил бы нас, хотя мы не выходили из машины и смотрели на все происходящее через ветровое стекло.

Зрелище было таким завораживающим, что мы никак не могли от него оторваться.

Только когда мы как следует рассмотрели все, что происходило на противоположном берегу реки, мы обратили внимание на наш берег.

Шейла вскрикнула. Висячий мост весь изогнулся и странным образом сполз кучей расплавленного металла на дно реки.

Сама река почти полностью пересохла. Лишь пунцовые ручейки продолжали медленно течь среди камней и водорослей.

Слева громоздились обломки Нового Моста. Они еще продолжали тлеть. Склады стоящие вдоль берега обрушились в высохшее русло реки.

Теперь мы разглядели в нескольких сотнях ярдах от нас людей и машины, скопившиеся по эту сторону реки и Нового Моста, но я никак не мог заставить себя перевести взгляд сюда, где стояло несколько зданий, не охваченных огнем.

Вместо этого я посмотрел в противоположную сторону – и увидел, что Старый Мост тоже рухнул. Его обломки, видимо, запрудили реку – поэтому возле нас воды совсем не было. Полной уверенности у меня не было, потому что над Старым Мостом поднимался густой дым.

Постепенно до меня начал доходить весь ужас создавшегося положения, хотя еще несколько мгновений назад, мне казалось, что все и так обстоит хуже некуда.

За этими двумя мостами было еще два пешеходных мостика, которые я смог смутно разглядеть, но они оба были деревянными, так что можно было не сомневаться, что перейти по ним реку невозможно. Следующий ближайший мост находился лишь в двадцати милях. Шатли всегда располагался несколько в стороне от основных магистралей.

Поэтому город, находящийся посреди хорошо населенной страны, нельзя назвать изолированным – так во всяком случае было до сих пор.

Главная магистраль, ведущая к крупным городам центральной Англии, шла по эту сторону реки Сьют. По ту сторону находились лишь мелкие проселочные дороги, петляющие между деревеньками, прудами, фермами и лесами.