Время перемен

Ежов Константин Владимирович

Их тоже понять можно, столица была довольно сильной крепостью, хоть и деревянной, и защищать её было кому. Пушек же не было, да и осадными работами заниматься было не кому. Даточники-то остались позади. Потому, как не убеждал Шиг-Алей, что его сторонники откроют ворота при их приближении, вверх взяли другие доводы. Так и порешили идти к Волге. Жили там, в основном осёдло, и можно было поживиться гораздо лучше.

Чтобы передвигаться не просто так, пошли большим фронтом в несколько отрядов. Заодно можно прочесать местность на предмет зимовок и враждебных князьков. Затягивать с этим не стоило, и потому быстро устремились в глубь казанских земель, надеясь быстро вернуться на Русь.

Здесь уже Шиг-Алей упёрся

и повернул свои войска вниз по Суре, и пошёл в Алатырь. Позднее, за эти его выкрутасы, его и сняли с воевод. Стал он первым князем, попавшим в податное сословие. На военном поприще он себя не проявил вообще никак, да и наместник из него был некудышний, даром, что звал себя царём. Ладно бы он вёл свои войска, было бы наплевать, но войска были поместные, а не его личные. Это не много не мало, а почти восемь тысяч. Потом с ним были трудности с уплатой податей. Помещик из него тоже вышел откровенно слабый, но это было его проблемой. И его хотели сделать казанским Царём!

Собственно, решение разделиться на отряды, для большего охвата, как выяснилось позднее, было ошибкой, но той, которая поставила всё с ног на голову. Так уж получилось, что воевода Львов оказался на самом крае левого фланга. Если смотреть по сторонам света, то это был самый север построения. Какого ляда Сафа-Гирей пошёл сюда, до сих пор не понятно? Вполне мог пойти и севернее, тогда не повезло бы Шиг-Алей. Чего сейчас гадать, получилось, как получилось.

Не смотря на все противоречия в верхушке Казани, Сафа-Гирей всё же собрал войско. Общая угроза, со стороны Московитов заставила забыть, на некоторое время, амбиции. Всё равно этих войск было мало. Князья выставили немногим менее двадцати тысяч. По нынешним временам это было практически ничего. Потому-то и пришлось ему взять с собой почти весь гарнизон Казани. В итоге царское войско достигло сорока восьми тысяч.

Это было уже что-то. Расчёт он делал на подвижность своих войск. Примерную численность русских уже донесли до его ушей. Дураком он не был и не рассчитывал на победу в прямом столкновении. Ставку делали на быстрые удары и разгром отделившихся отрядов. Главным было нанесение максимального урона русским и сбережение своих сил. Гонца к Саип-Гирей он отправил и надеялся, что Крымцы нападут на Московию и русским станет не до них.

Планы планами, но всё это уже шло прахом у обеих сторон, хотя об этом пока никто их заинтересованных сторон даже не догадывался. Наперекосяк пошло всё! Подозревая, что русские его уже поджидают, Саип-Гирей решил продвинуться южнее и уже оттуда беспокоить русское войско. И вот, посреди приволжской степи, там, где никого не должно было быть, его передовой отряд столкнулся с русскими.

Поначалу с обеих сторон имела место недооценка противника. Русские решили, что это войско какого-то местного князька и сломя голову ринулись в атаку. Казанцы же решили, что это небольшой отряд, по какой-то причине отбившийся от войска. Действительно, откуда они могли знать, что у Московитов такой разброд в войсках, и все там подались, кто в лес, кто по дрова.

Ну, никак пятьсот человек передового отряда казанцев не могли справиться с почти четырёхтысячным отрядом воеводы Львова. Да и вооружены они и бронированы были хуже русских. Потому, их буквально смяли, но именно это же и позволило уцелевшим оторваться и направиться к основному войску. Русские же решив, что враг пытается сбежать, стали его преследовать. Очень скоро они осознали свою ошибку, завидев вдалеке цель отступающих.

Естественно, они развернулись и попытались уйти, но казанцы были совсем не заинтересованы в том, чтобы об их передвижении узнали, и начали погоню. Теперь уже лучшее бронирование сыграло злую шутку. Русские всадники были тяжелее, да и кони уже подуставшие от предыдущей погони. Львова с отрядом догнали

и окружили.

Хотя с русской стороны это выглядело не совсем так. Львов, видя, что уйти не удастся, решил принять бой, лишь отослав нескольких гонцов, с предупреждениями. Собственно, в этом у него и была вся задумка. Выйти из стычки живым, он хоть и надеялся, но особо не рассчитывал.

В этой схватке обе стороны не праздновали труса, но перевес был на стороне казанцев и они одержали закономерную победу. В плен, воеводу, захватили уже раненым. Сафа-Гирей жутко разозлился от потерь, в этой, казалось бы, незначительной сшибке. Безграмотность командиров спасла лишь храбрость рядовых бойцов. Но потеря почти четырёх с половиной тысяч в этой незначительной стычке злила непомерно, и он, в отместку, распорядился казнить Львова.

Дальше гнать уже не имело смысла. Даже не являясь провидцем, можно было догадаться, что русские отправили гонцов. Казанцы стали вставать лагерем, но ближе к вечеру прискакал гонец, из самой Казани, с вестью, что близ столицы замечены русские. Ох, как ругался в тот момент Сафа-Гирей. И за что Аллах так его наказал, что поселил рядом с ними русских. Нет, конечно, грабить их хорошо, и невольники из них хорошие и приносящие неплохие барыши. Однако воевать же с ними, с этими детьми шайтана, просто мука какая-то.

Казань защищать было некому и нужно срочно возвращаться обратно. Эти русские наверняка разделились на два войска и одним пошли на Мокшан, а второе ждало, пока царь соберет войска и пойдет на него войною. Пока его не будет, легко и захватить город, тем более он подозревал, что в городе полно предателей. Всё это не прибавляло спокойствия Сафа-Гирей. Наутро казанцы спешно собрались и поспешили к столице.

Зачистка степи шла вполне удачно. Казачки были довольны. Ох, не зря они в этот поход пошли. Сколько уже добра захватили и коней добрых и полоняников. Последние, особо казакам были не нужны, но всё равно, чего за них можно будет, по дороге домой, выменять. Войско стало понемногу тяжелеть. В этот столь удачный момент прискакали посыльные от Львова, что севернее идёт казанское войско.

– Нет, ну кой ляд они приперлись?! Всю малину обломали!
– Первое, что решили лихие людишки Придонья.

Казачки стали собираться вновь в некое подобие войска, да и не забыли послать гонцов к князю Серебряному. Порешили так, идти на басурман всем вместе, но допреж дождаться князя.

Он же, со своим отрядом, грабежом особо не увлекался, собирали всё, что поценнее, лошадей естественно, пленников, если только было к чему его привязать, чтобы не задерживал войско. Остальное добро старались сжечь или испортить как ещё. Убивали только тех, кто сопротивлялся. Остальных отпускали. Что поделать, если с гуманизмом ещё не знакомы были не только на Руси, но и в Европе, и естественно, пока такой ерундой не увлекалась. Уж лучше бы они их убивали! Оставшихся ждала либо суровая смерть, либо участь невольников, если повезёт. В степи царили довольно жёсткие нравы. Так что отпущенные, сильно завидовали тем, кто попал в полон. У них шансы выжить были гораздо выше. Поэтому, дурные вести с севера, хоть и были встречены без энтузиазма, но отряд собрался довольно быстро и выступил на помощь.

Как не спешил Князь, как не материл потяжелевшее казачье войско, к месту боя Львова и казанцев, пришли они только ближе полудню следующего дня. Картина их встретила безрадостная. Разведчики, высланные вперёд, уже смогли оценить примерную численность противника и направление их отхода. Войск под командованием князя было немногим более двадцати пяти тысяч. Этого было явно недостаточно, чтобы нападать на более многочисленное вражеское войско, но и просто так их отпускать не хотелось. Выяснилась и судьба воеводы. Всё это было отписано в той самой грамотке и отослано в Мокшан.