Время первых. Судьба моя – я сам…
Шрифт:
Мы с Юрой хорошо сдружились. Замечательный он был человек, да и как я – охотник!
Он потом у нас был председателем охотколлектива, мы выезжали на утиную охоту всем отрядом. На ее открытие. И обязательно – раз или два – на зверовую охоту. В районе Подмосковья и даже до Калуги. Зверовая охота – она требует доверия, случайных людей там не должно
Эта традиция охоты с Гагариным у меня сразу с 1961 года началась. После одной охоты написал картину «Последняя охота с Гагариным». Это было 22 октября 1967 года. Пасмурное такое утро. Мы были на утиных озерах в Спас-Клепиках. Интересно, что кряковая утка уже собиралась в большие стаи для перелета на юг, она вела себя очень осторожно. У нас с собой был перемет… Такой тип крючковой снасти… Наверное, метров двести-триста. Мы наловили малька, и малька насадили, разбросали этот перемет по озеру. А сами ушли. Села, наверное, тысяча уток. Мы на скорости подъезжаем… Взлетели… Ни одна не попалась. Малька склевали, а на крючок не сели. Очень осторожная и умная птица. Местные браконьеры ловят крякву обычными мышеловками, которые ставят на пеньки. Утка плавает, потом залазит на этот пенек и ловится. Стрелять запрещено – вот они такими вещами и баловались…
А еще были охоты на зайца, когда мы ходили с собакой. Раньше с Ярославской области было достаточно зайцев. Однажды Володя Комаров дуплетом двух зайцев убил… Но сейчас там зайцев нет, глухаря нет, тетерева нет. Потому что начали разводить кабана. Этот зверь видный. За ночь проходит километров пятнадцать и по пути все ест от лягушки до птенцов и зайчат. На зверя загонная охота. Приезжаешь, ставится задача, на что мы охотимся, определяется тактика, ставятся стрелки. Расставлял стрелков руководитель охотхозяйства. Иногда я ставил задачу. Потом предоставлялось слово старшему егерю. А егеря уже идут. Загонная же охота. Как правило,
Был такой случай, когда Попович и еще пара ребят практически всю ночь проиграли в карты. Мы же отдыхать приехали… И ясно, что выпивали. Когда стали садиться в автобус, я у него отобрал карабин.
– Алексей, ты что? Мы же друзья…
– Нет, на охоте друзей не бывает, я тебя предупреждал, что этого не стоит делать. Это опасно.
Возвращаясь к Юрию Гагарину, скажу, что в 1961 году моя Светлана уже ждала первенца, а у нас все подготовка шла. И это все держалось в тайне. А в апреле состоялся первый Гагаринский полет. Мы предполагали, что это где-то в середине апреля будет. И каждый из нас готовился к поездке на какую-то станцию. Центра управления полетами (ЦУПа) тогда не было. И 28 марта мы разъехались по различным станциям слежения. Я оказался на Камчатке, в Елизово.
И вот 12 апреля 1961 года. Первый раз человек летит в космос. Что будет? Как будет? Никто не знал, хотя в технику мы верили просто железно. Вначале появилось телевизионное изображение, и пока смутно было, я не мог точно сказать, кто это – Титов или Гагарин. И только после того, как Гагарин назвал уже оттуда меня по имени (привет Блондину), мы перебросились словами, и он заулыбался, стало ясно, что это Гагарин.
Вел я с ним связь около семи минут, может быть, поменьше. Он запрашивал, какая у него «дорожка», какие параметры. Мы тут же ему сообщили, что все хорошо, ждем встречи…
Это была обычная радиостанция. Мы потом с радиостанциями управлялись и с Николаевым, и с Поповичем… Я, когда летал Николаев и Попович, находился в Екатеринбурге. А вот когда в 1970 году был длительный полет Николаева и Севастьянова, уже центр управления был в Евпатории. ЦУП же начал работать в 1975 году.
Конец ознакомительного фрагмента.