Время приобретений
Шрифт:
Плата – моя кровь!
Миг головокружения и мягкость кресла превратилась в камень.
Аскрел довольно кивнул. Он у себя, в Лунарии. Удивлённо огляделся. После сражения он ни разу здесь не был. А избавление от проклятия изменило и этот мир. Вместо каменной серости, окружение купалось в серебристом сиянии. И мир теперь никто бы не назвал Серым. Он стал таким, каким должен быть: серебряным, лунным – Лунарием.
Аскрел, обхватив колено, мысленно отправил зов вдаль и громко произнёс:
– Я, Кресалий, владыка греев, требую исполнения обещания, данного королевой иридис. Призываю её
Осталось ждать и надеяться, что пока он переходил в Лунарий, Анела не шагнула за Врата… Что она услышит, что согласится пойти за зовом. Что у неё хватит сил и… времени.
Лун побери! Как же его бесит, когда ничего от него не зависит.
*****
Анела, укрывшись крыльями, сидела перед Вратами и любовалась их притягивающим солнечным сиянием. Сколько времени прошло… день, два, семидневнье, год… она не сказала бы даже под страхом смерти… Смешно! Вот от этой-то и смерти… от безвозвратного перехода за грань… её отделял лишь шаг. Шаг, который сделать она так и не решалась. Она надеялась и ждала. Вопреки всему! Вопреки пророчеству, по которому она должна погибнуть, вопреки предвидению Софики, где никак не могла очнуться.
Надеялась, ждала и… верила. В Аскрела, Китана, в родных и близких. В семью. В её силу и слабость. Мысли о том, что её ждут в реальном мире, что беспокоятся, что делают всё возможное для её спасения, не давали поддаться влечению Врат и сделать этот последний шаг. Это означало бы, что она просто-напросто сдалась, подвела любимых. Вот только с каждым мгновением связь с телом ослабевала, держащие с жизнью нити рвались одна за другой, а вместе с ними таяла и надежда.
– Анела…
Она распахнула крылья и прислушалась. Показалось? Но вот вновь донёсся тихий мысленный зов:
– Анела… взываю к твоему слову…приди.
Кто? Куда? Какое слово?
И решимость. Иду! Хоть куда, хоть к кому, главное подальше от этих Врат.
Анела медленно поднялась и рассеянно огляделась. В какую сторону? Как? Зов вибрировал у сердца, тянул за собой, требовал сказать лишь одно слово, согласие.
Анела прикрыла глаза, распахнула во всю радужную ширь крылья и… вместо крика, рвущего из груди, шепнула:
– Я иду…
Голова закружилась так, что Анела едва устояла на ногах. Немного замутило. Но через миг всё прошло. Анела открыла глаза.
Вокруг был каменный мир. Вот только знакомый до боли серый лабиринт, испускал серебристое сияние. И не было больше тяжести, прижимающей к земле. Дышалось свободно и легко… радостно! Это мир Аскрела. Где-то там, в центре должен быть камень-трон, и… он, её единственный грей.
Анела, не сомневаясь ни мига, распахнула крылья и полетела за тянувшим за собой зовом-требованием.
Показалась круглая арена, в центре которой возвышался огромный камень. На нём, склонив голову, сидел Аскрел. Распущенные белоснежные волосы укрывали лицо. Руки обхватили подогнутое колено. Он устал, это чувствовалась даже на расстоянии. В мыслях отчаяние и неожиданное смирение. Аскрел и смирение перед чем-либо? Немыслимо!
Анела тихо опустилась за его спиной, боясь прикоснуться к любимому. Боясь, что это просто сон. Что Аскрел растворится в воздухе, исчезнет.
Вдруг его плечи напряглись, затем раздался
– Я думал, ты уже не придёшь… - тихо, не оборачиваясь, произнёс он. – Что я потерял тебя навсегда…
Анела коснулась плеча любимого.
– Не прийти на твой зов я не могла, - также негромко ответила.
Аскрел обернулся. Перехватило дыхание от вида осунувшегося лица, черных кругов под глазами, изнурённости.
– Ты больше меня похож на того, кто готов был шагнуть за Врата… - виновато улыбнулась Анела.
Лёгкая усмешка мелькнула на его губах. Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь убрать усталость.
Схватил ладонь Анелы, приложил к щеке и требовательно посмотрел прямо в глаза:
– Анела, малышка моя любимая, поклянись, что никогда больше... – и замолчал, криво усмехнулся. – И кого это я собираюсь просить не рисковать собой? Жрицу до мозга костей? Дурак, да? Придётся мне просто-напросто позаботиться, чтобы у тебя больше не было повода для риска.
Анела пожала плечами, улыбнувшись…
Тренькнула одна из двух оставшихся нитей, связывающих с телом… последняя опасно натянулась
– Аскрел? – испуганно вскрикнула Анела. Умирать она не хотела. Особенно сейчас, когда есть возможность избежать казалось неминуемой смерти.
Аскрел невидимо быстро вскочил и до боли сжал её запястья.
– Уходим!
Перед глазами потемнело…
Анела открыла глаза и встретилась с взглядом Аскрела. Он, упершись на локоть, лежал рядом. И с такой тревогой и ожиданием смотрел, что Анела успокаивающе улыбнулась. Она жива, она очнулась. И теперь обязательно будет всё хорошо… у них…
Аскрел с облегчением упал навзничь на кровать и, обхватив Анелу, прижал к себе крепко-крепко. Очень серьёзно, непреклонно произнёс:
– Ты моя любовь, моя жизнь. Если ты уйдёшь за Врата, то и мне не будет места в этом мире. Когда вновь пожелаешь пожертвовать своей жизнью, вспомни об этом!
Ответа Аскрел не ждал. Жёлтые глаза закрылись. Он уснул. Анела нежно убрала прядь волос с любимого бледного лица.
Бедный. Устал и от тревоги, и от поиска её спасения. От неё одно беспокойство. И не ясно даже, чем она его привлекла, почему полюбил. Но его слова она запомнит и учтёт. И в следующий раз, когда придётся рисковать, сто раз подумает. Но родные всегда будут у неё на первом месте, в том числе и он. А амбранийцы: и люди, и иридис - не перестанут преподносить неожиданности. Да и соседние страны, успокоившись, вспомнят о своих притязаниях...
Это всё не важно. Они вместе. Навсегда! Две половинки одной души. И значит, справятся с чем угодно и с кем угодно. Вместе!
Эпилог
Через три семидневья
Старая Амбра радовалась. Впервые за многие десятилетия её улицы наводнили люди и иридис, а во дворце поселилась королевская семья. Пусть некоторые здания в руинах, но не без её помощи, они постепенно восстанавливаются. И стихия Жизни создательницы пронизывает каждый камень, каждое дерево, каждую каплю воды. И яблони на площади вновь зеленеют, вновь тянутся к яркому тёплому Оку и скоро, очень скоро аромат бело-розовых цветов растревожит воздух.