Время пришло
Шрифт:
Но не может смириться с мыслью, что его деда одурачили.
Нор с тяжелым вздохом нажал на кнопку.
Церемония показалась ему чрезвычайно зрелищной. Пение хора, речи, розы, собор, до отказа наполненный людьми, знавшими Винсента Нортона. А сцена на кладбище выглядела еще более трогательной. Во главе шествия шел флейтист в национальном шотландском костюме. Следом несли гроб, накрытый старинным покрывалом с трубочками по краям, мелодично позванивавшими в такт медленным шагам.
Заключительных слов церемонии Нор не слышал. Его внимание привлекла группка людей, стоявшая позади епископа.
Нор не мог оторвать глаз от женщины, которая подошла к этой группке в последний момент. Женщины, которая скрасила деду его последние годы. Он постарался избавиться от своего предубеждения и быть по возможности беспристрастным.
Она была великолепна. Безукоризненно сшитый черный костюм и черная шляпа с широкими полями были строгими и в то же время нарядными. «Винсент гордился мной», вспомнил Нор, поняв, что восхищается ее манерами, несмотря на все свои подозрения. Венди ни разу не посмотрела на могилу. Она прижимала к груди одинокую розу и стояла, подняв лицо к небу.
Кажется, женщина не сознавала, что по ее лицу текут слезы. Или сознательно не обращала на них внимания. Она смотрела вверх, словно не хотела верить тому, что Винсент Нортон лежит в гробу. Его дух был далеко отсюда, парил в облаках, более никак не связанный с землей. «Его душу забрал добрый Ангел Смерти».
Нор снова поморщился при этой мысли, с удивлением понял, что она уже не доставляет ему такого неудовольствия, и выключил видео. Хватит с него на сегодня. Бокал был пуст, но Нортон не ощущал желания выпить еще. Сознание несправедливости, допущенной по отношению к Венди Рэббитс, жгло его, лишая покоя. Даже если эта женщина не забывала о своей выгоде, она была верна своему благодетелю до самой его смерти.
«Я любила вашего деда. Любила по-настоящему. Нравится вам это или нет, но я говорю правду».
Да, Нору это не нравится. И все же он начал верить ей. Все ее поведение на похоронах говорит об истинной любви. Его деду действительно было чем гордиться. Нор не мог заподозрить ее в притворстве. Для актерского этюда тут было слишком много неподдельного чувства.
Ну, и кто он теперь? Нечуткий, неблагодарный, слепой дурак! Довел женщину до слез, вместо того чтобы отдать ей должное!
Злясь на самого себя, Нор встал с кресла и принялся расхаживать по библиотеке. Похоже, он не прав и был не прав с самого начала, когда заподозрил «няню Рэббитс» во всех смертных грехах. Сделал поспешные выводы, не имея для этого никаких оснований.
Неужели Венди Рэббитс действительно настоящая леди, как говорит Бартлетт?
Он чуть ли не в глаза назвал ее проституткой и корыстной авантюристкой. В первом случае он явно ошибся, а вот во втором… Один Бог знает!
Она ушла к себе сильно расстроенная. Дед сделал так, что все в доме относились к «няне Рэббитс» с уважением, а он, Нор, обращается с ней как с недостойной тварью, устроил перекрестный допрос, как преступнице на скамье подсудимых, и вынес приговор, не дав сказать ни слова в свою защиту. Разве это справедливо? Разве дед одобрил бы его поведение?
Нора душил стыд. Винсент верил, что внук выполнит его последнюю волю и хотя бы на год сохранит в доме прежний
Он посмотрел на часы. Еще не слишком поздно, чтобы извиниться перед Венди Рэббитс. Лучше не откладывать это в долгий ящик. Тогда завтра можно будет все начать сначала. А сегодня отправиться спать с чистой совестью.
Воодушевившийся Нор вышел из библиотеки и только на лестнице понял, что не знает, в какой комнате живет Венди Рэббитс. Он нашел ответ после секундного раздумья. Дед наверняка отвел ей Розовые покои. Их знакомство началось с роз и закончилось ими. Все сходилось. А порядок, установленный дедом, нельзя менять в течение года, следовательно…
8
Венди не хотела откликаться на стук в дверь. Наверняка это миссис Севенсон. Снова будет утешать, искать оправдания, уговаривать потерпеть и не торопиться с выводами. Наверное, несет чашку горячего какао, чтобы помочь ей успокоиться. Неблагодарная задача, подумала Венди. О Господи… Лучше не отвечать. Хватит с нее на сегодня.
Она стояла на балконе, пытаясь прийти в себя после долгого дня, полного переживаний. Винсент… «Рокхилл»… Вид на бухту… Скоро со всем этим придется проститься. С Нором Нортоном каши не сваришь.
Тут в дверь снова постучали, на сей раз более громко и настойчиво.
Венди нахмурилась. Кажется, ее молчание заставило экономку встревожиться. Бартлетт наверняка рассказал миссис Севенсон о сцене в столовой, и пожилая женщина могла подумать, что она действительно заболела. Лучше впустить ее. Пусть успокоится.
Венди неохотно, но решительно подошла к стеклянной двери и, надеясь, что через минуту-другую суматохе настанет конец, крикнула:
— Войдите!
В комнату вошел Нор Нортон.
Ошеломленная женщина не поверила своим глазам. Он действительно пришел к ней, вторгся прямо в спальню! Неужели в «Рокхилле» для нее больше нет места, где можно чувствовать себя в безопасности? Цивилизованный человек куда-то исчез: на Нортоне не было ни пиджака, ни жилета, ни галстука. Венди потрясла вызывающая, агрессивная мужественность Нора, бьющая через край и притягивающая ее как магнитом.
Венди как завороженная смотрела на его мускулистые руки, обнаженные до локтя и, казалось, готовые взяться за работу. В животе возник холодок. Она поспешно подняла глаза, но это было ошибкой. В вырезе рубашки виднелась его грудь. Верхняя пуговица была расстегнута, и воротник обнажал шею, на которой явственно билась жилка. Еще одно потрясение… Напряжение, владеющее Венди, заставило ее посмотреть в глаза Нору. Ей хотелось понять, что заставило его сердце биться так сильно.
Горевшее в зеленых глазах желание напомнило Венди, что она в одной ночной рубашке. Занятая другими мыслями, она спохватилась не сразу. Венди купила эту рубашку сама, не в силах противиться искушению. Кружева и шелк цвета морской волны чувственно льнули к коже и обтягивали грудь.