Время Шамбалы
Шрифт:
Что касается обвинения в терроризме, то следствию удалось «раскрыть» план покушения на товарища Сталина во время его летнего отдыха на Западном Кавказе, якобы разработанный К. Ф. Шварцом совместно с А. А. Кондиайном. По одному из вариантов этого плана, террористы собирались обстрелять лодку вождя, когда он будет кататься на озере Рица. С целью подготовки теракта К. Ф. Шварц дважды выезжал в Гагры, в 1935 и 1936 гг., поскольку был информирован Г. И. Бокием, что Сталин ежегодно отдыхает там. У обоих заговорщиков имелось личное оружие (револьверы). Кроме этого, боевая организация имела особую «пиротехническую лабораторию» для изготовления взрывчатых веществ, которая помещалась на даче Евгения Гопиуса под Москвой [277] .
277
Там же. Из показаний А. А. Кондиайна
О самой Шамбале, как и о сущности учения Дюнхор, речи на допросах почти не заходило, поскольку эти темы для следователей, очевидно, большого интереса не представляли. А. В. Барченко, впрочем, охарактеризовал тибетско-гималайское убежище махатм как центр «Великого Братства Азии», объединяющий все мистические общины Востока, и, вероятно, так в действительности он и считал. В том же духе высказался и А. А. Кондиайн, назвавший Шамбалу «высшим масонским капитулом, с которым связаны все масонские ордена на Востоке». Ее влияние, пояснил он, распространяется, главным образом, на восточные страны — Китай, Тибет, Индию и Афганистан. На вопрос, к чему сводятся идеи древней науки, А. А. Кондиайн ответил — очевидно, по подсказке следователя: «Наша нелегальная организация пропагандировала мистику, направленную против учения Маркса — Ленина — Сталина» [278] . Так в ходе следствия по делу А. В. Барченко был сфабрикован новый миф о Шамбале как некой конспиративно-заговорщической организации восточных мистиков-масонов, используемой Англией для подрыва мощи СССР и распространения своего пагубного влияния на азиатском континенте. Шамбала из Счастливой страны буддистов превратилась в свою полную противоположность, став олицетворением зловеще-мрачной, деструктивной силы, представляющей прямую угрозу для существования первого в мире государства рабочих и крестьян.
278
Там же. Протокол допроса А. А. Кондиайна от 16–21 июня 1937. Л. 13.
Строго говоря, название мифической гималайской страны сделалось именем нарицательным в глазах советских идеологов еще в конце 1920-х. Усиление административного и экономического нажима на ламство в период насильственной коллективизации вызвало большое социальное напряжение в буддийских регионах СССР (Бурятская АССР и Калмыкская АО). Среди верующих начали широко распространяться ламские «лундены» — предсказания о скором начале апокалипсической мировой войны — священного похода против врагов буддийской веры («красных») 25 царя Шамбалы, воплотившегося в тибетском Панчен-ламе. Приход царя-освободителя во главе Шамбалинского войска ожидался, согласно предсказаниям, в Год лошади («Морен-жил») — в 1930 году. Именно в это время резко обострилась политическая ситуация на Дальнем Востоке в связи с экспансией милитаристской Японии, что, естественно, придавало ламским «джуд-хуралам» — молениям Эрыгден-Дагбо-хану с просьбой ускорить наступление священной войны и уничтожение еретиков и безбожников — весьма зловещий характер. Хотя с конфессиональной точки зрения призывы к Владыке Шамбалы являлись столь же безобидными, как и молебствия о втором пришествии Христа. В 1929 г., в канун «шамбаланцерык», Агван Доржиев освятил только что построенный в Агинском дацане субурган Калачакры. Рассказывают, что внутрь этого памятника ламы поместили сто тысяч металлических иголок, олицетворявших железное воинство Эрыгден-Дагбо-хана.
Антибуддийские настроения в стране еще более усилились в начале 1930-х после ряда вооруженных — «ламско-кулацких» — выступлений в Бурятии и оккупации японцами Маньчжурии. Усилиями советской пропаганды Шамбала отныне окончательно превращается в символ крайней агрессивности, воинственности буддийского мира, прежде всего Японии. Но даже если бы международная ситуация была более благоприятной в это время, Барченко, по правде говоря, едва ли бы удалось убедить в величайшей ценности буддийского тантризма (Древней науки Дюнхор) таких ортодоксов марксизма, как Сталин, Молотов и Ворошилов. Рассчитывать на это мог только совершенный идеалист, не понимавший сущности советской системы.
В 1937–38 гг. в Бурятии и Калмыкии были закрыты («ликвидированы») последние буддийские монастыри. Советская пресса в эти годы гневно бичевала буддийских монахов за их проповедь учения о «шамбаланцерык» — войне Шамбалы. «Эта проповедь явно свидетельствует о связи ламства с фашизмом», вещал журнал «Антирелигиозник».
«Во время поездки агента японской разведки Банчен-Богдо (Панчен-ламы — А. А.) в Манчжурию ламы распространили слух, что эта поездка связана с организацией „земных войск шамбалы“, и т. п. Интервенцию, которую готовит японский фашизм против СССР, ламы объявили „священной войной“ небесных сил против еретиков и безбожников, в первую очередь
279
Б. Вампилов. Об антирелигиозной работе в Бурят-Монголии //Антирелигиозник, № 8/9, 1938. С. 29.
9 сентября 1937 Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила А. А. Кондиайна по ст. 58 п. 6, 8 и 11 УК РСФСР к ВМН к расстрелу с полной конфискацией имущества. В последнем слове обвиняемый произнес вымученную фразу о том, как ему тяжело сознавать, что он был «втянут в контрреволюционную организацию и самые лучшие годы своей жизни лил на мельницу своего врага». Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Участь А. А. Кондиайна разделили и другие члены организации Шамбала-Дюнхор — К. Ф. Шварц (расстрелян в сентябре 1937-го), В. Н. Королев (26 декабря), Л. Н. Шишелова-Маркова (30 декабря), Г. И. Бокий (15 ноября 1937), И. М. Москвин (21 ноября 1937). Судьба А. В. Барченко решилась несколько позднее — 25 апреля 1938 г. та же Военная коллегия под председательством В. В. Ульриха вынесла ему смертный приговор на основании тех же трех пунктов 58-й «людоедской статьи» (по меткому определению С. А. Барченко) — шпионаж (п. 6), террор (п. 8) и принадлежность к организации (п. 11).
Репрессий не избежали и жены «врагов народа» — Э. М. Кондиайн была арестована через 10 дней после гибели мужа и осуждена постановлением «тройки» (Особого Совещания) на 8 лет лагерей. Тот же срок 23 июля 1938 получила и О. П. Барченко (отбывала в Акмолинском лагере жен изменников родины).
О ближайшей сподвижнице А. В. Барченко Ю. В. Струтинской мы знаем только, что в 1937 г. она проживала где-то под Майкопом — сведения, которые сообщил следствию А. А. Кондиайн, возможно, состоявший в переписке со Струтинской до своего ареста.
За два года до ареста А. В. Барченко, по рассказу Э. М. Кондиайн, тяжело заболел — на ноге образовалась флегмона и врачи настоятельно советовали ему лечь в больницу. Иначе, говорили они, вы можете умереть. Но А. В. Барченко на это возразил: «Я умру тогда, когда больше не буду нужен своей работе». И стал лечить себя сам, как это делал и раньше, спиртовыми компрессами. Вскоре опасная болезнь отступила. Слова А. В. Барченко оказались пророческими — в 1937 г. он, а вместе с ним и тысячи других ученых, оказались ненужными советской, вернее, Сталинской науке. Именно Кремлевский хозяин в конечном счете и вынес смертный приговор Шамбале, правда, не той Шамбале, о которой повествуют буддийские предания и которую искал А. В. Барченко, а ее полному антиподу — анти-Шамбале, созданной советской пропагандой.
Гибель ученого неизбежно повлекла за собой и утрату всего, созданного им в 1920–1930-е годы. Как сообщили мне в 1999 г. из Центрального архива ФСБ РФ, изъятые при аресте А. В. Барченко личные документы, различная переписка и диссертация «Введение в методику экспериментальных воздействий объемного энергополя» (а вместе с ними, вероятно, и другие его работы, включая трактат о Древней науке «Дюнхор» и книгу воспоминаний «В поисках утерянной Истины») были уничтожены в 1939 г. Но если это так, то должна была бы сохраниться, по крайней мере, документация ВИЭ-Мовской «спецлаборатории» Барченко — материалы, связанные с его биоэнергетическими исследованиями, ввиду их большой научной ценности. Однако следы этих уникальных материалов до сих пор не обнаружены. А потому нам остается надеяться, что рано или поздно выплывут на свет упрятанные в каком-нибудь сверхсекретном архиве (но не уничтоженные!) труды удивительного ученого-оккультиста и визионера А. В. Барченко, если, конечно же, прав Воланд, утверждавший, что «рукописи не горят».
С.-Петербург. Июль 1999 — май 2002.
Приложение 1
А. В. Барченко
Таро (лекция), 1919
На протяжении предыдущих лекций мы осветили в общих чертах механизм священной иерограммы каббалистов «Пардес» вплоть до последней строки тайны [280] .
Применив вполне положительный анализ к тексту Библии мы обнаружили, что в легенде о потерянном Рае скрыта под аллегориями вполне прозрачными память о Великой Религии Разума, о Религии Солнца, Пламенного Меча, обращающегося символизированного первой буквой священного алфавита — алеф.
280
«Sod» (др. евр.) — тайна.