Время синтеза

Моисеева Ольга Юрьевна

– Да!
– Мальчик закрыл глаза.
– Дорогой Пузырик! Ты ведь знаешь, где живёт Дед Мороз?!

– Одну мысль, одну-единственную!
– воскликнула я, чувствуя, как Друг-странник задрожал, прощупывая пространство.

– Отвези меня к нему, Пузырик, мне очень-очень надо!
– Серёжа прижался к ставшей полностью серебристой стенке.
– Пожалуйста, - голос его упал до шёпота, - Бася разрешает...

Тонкий разряд кольнул меня, разбегаясь по нервам, и я, плотнее прижавшись к Другу-страннику,

громко прошептала прямо в его вибрирующую, резко потеплевшую плоть:

– Я верю в тебя! И я верю в Деда Мороза!

Мир, в который привёз нас пузырь, был похож на тот, откуда Серёжа родом. Однако сходство оказалось только внешним, а при ближайшем рассмотрении стало ясно, что Предельность здесь совсем не тяжёлая. Это был верхний мир, по скорости не уступающий нашему!..

Тише, перестаньте, опуститесь на места! Я понимаю, это поражает невероятно, ибо мы с вами всегда полагали, что наша предельность имеет высшую степень лёгкости! Но послушайте и постарайтесь привыкнуть к следующей мысли: наш мир - не единственный такой...

Да ненужно так реагировать, я же ещё не закончила, послушайте!..

Я, Бессекассетолла Пятая, заслуженная учённица и известная путешественница-исследовательница, заявляю вам со всей ответственностью: есть в беспредельности миры, что ещё выше нашего... так... тихо, пожалуйста! Порядколюбцы, выставите вот тех двоих за пределы сферы заседаний... Ну а вы-то куда? Будьте любезны опуститься на место! Порядко... да-да, их, вот их выведите, пусть остынут! Спасибо. Да тише же вы все! Прошу тишины!..

...Пожалуй, можно продолжать.

Я никогда не видела раньше той предельности, на границу с которой переместил нас с Серёжей мой Друг-странник. Здесь всё было настолько легким и быстрым, что, двигаясь, становилось почти бесплотным. Привыкнув к тому, что наш мир всегда плавает сверху, я не сразу осознала, что местные обитатели спокойно пролетают сквозь меня точно так же, как я делала это во всех знакомых мне мирах.

– Смотри, Бася!
– Серёжа побежал вперёд по большой дороге, на которой высадил нас пузырь, - здесь и лето, и зима, а вон там яблони распускаются, как у нас на даче!

Я огляделась по сторонам. Природа здесь, на первый взгляд, действительно пребывала в хаосе, но это только на первый взгляд, ибо зоркие очи и живой ум бывалой путешественницы помогли мне быстро догадаться, что местность тут меняется в зависимости от желания проходящего по ней аборигена. Правда, сознаюсь вам честно, я пока не разобралась, как местные обитатели поступают в случае, если, например, двое идут по одному полю, а хотят при этом разного.

– Серёжа!
– Я догнала мальчика.
– Ты знаешь, куда идти?

– Вон туда, туда!
– радостно закричал он, показывая пальцем

направо, куда отходила тоненькая дорожка - почему-то я заметила её только сейчас, как и строение из толстых брёвен под заваленной снегом крышей, к которому она вела. Всё это, каким-то образом, словно вдруг выросло из-под земли неподалёку от большой дороги.

– Теремок!
– Серёжа рассмеялся.
– Дом Деда Мороза! Это он, точно! Смотри, а вон там, в лесу, стоит дедушкин олень... Ох...

Серёжа внезапно остановился.

– Что с тобой?

– Мне...
– мальчик упал на колени, - нехорошо...
– Он резко побледнел и задрожал.

Уходит! поняла я. Глухая тяжесть низовья, да он же уходит! Контуры маленькой фигурки стали размываться.

– Нет!
– Я бросилась к Серёже.
– Как же так? Мы ведь почти пришли!

Я подняла мальчика с колен и потащила к теремку, но это было не просто. Где-то далеко, в нижнем мире, его тело умирало, и беспредельность рвала Серёжу к себе, отбирала у меня, тянула в свою ледяную, ненасытную утробу.

– Помогите!
– крикнула я к оказавшимся поблизости аборигенам, но они даже не затормозили, почти бесплотными тенями проскользнув мимо и сквозь нас.

Это несправедливо, подумала я, волоча мальчика, он же смог пройти в другой мир и найти это место, так почему же никто из аборигенов не может к нам выйти и помочь?! Осталось же всего несколько метров!

– Держись! Я тебя не отдам...
– я увидела, как распахнулась дверь в терем, и удвоила усилия, чувствуя, как напрягается каждая жила моего тела, - ещё бы, ведь я сражалась с самой Беспредельностью!

Серёжа уже не пытался мне помогать, он больше не мог двигаться и только огромные серые глаза ещё продолжали жить на бесцветном лице, глядя на меня с глубокой и чистой печалью.

– Держись, - прохрипела я, взваливая Серёжу себе на спину, чтобы заползти на ступени крыльца.
– Волшебная... Ки... са... ведёт... тебя к Деду...

На пороге появился рослый человек в длинном ярко-синем тулупе, отороченном белоснежным мехом, и круглой, тоже синей с белым, шапке.

– ...Морозу, - прошептала я и упала без сил.

Человек протянул ко мне руки, и груз со спины исчез. И я увидела, как Дед Мороз поднял мальчика на руки и прикоснулся губами к его лицу. А потом всё пространство вокруг наполнило чистое белое сияние.

Очнулась я возле своего пузыря. Ни тонкой тропинки, ни терема больше не было - только калейдоскоп природных изменений по обе стороны большой дороги, да почти бесплотные тени, скользившие мимо и сквозь меня.

– Серёжа!
– крикнула я, но никто не ответил.

Я забралась в пузырь, коснулась его узлов и спросила: