Время синтеза
Шрифт:
– Куда мы на этот раз?
– Я сажусь на постели.
– О нет, ты лежи. Мне просто надо ненадолго отлучиться.
– Что значит - отлучиться?
– Я растерялся: до сих пор мы не расставались ни на секунду. В груди просыпается незнакомый доселе холодок.
– А я?
– А ты останешься здесь и немного подождёшь.
Я чувствую странную дрожь. Будто наш с Лайлой мир теряет ясность и устойчивость, как сон, от которого неминуемо придётся очнуться.
– Я пойду с тобой, Лайла!
– Я бросаюсь к
– Андрюша!
– Она ласково берёт в ладони мою голову и целует сначала в одну щёку, потом в другую.
– Успокойся, милый. Я просто должна сделать одно личное дело. Женские секреты, понимаешь?
Ни черта я не понимаю, ни черта!
– Пожалуйста, Андрей, обещай, что никуда не уйдёшь... Ради меня.
Я остаюсь в квартире один и погружаюсь в липкое, тяжёлое ожидание. Смотрю в одну точку, а в голову лезут такие мысли, что слева, за грудиной, просыпается пульсирующая боль. Я стараюсь её не замечать, стараюсь ни о чём не думать.
Они явились примерно через час после того, как Лайла ушла. Открыли дверь своими ключами и по-хозяйски ввалились в комнату.
– Кто вы такие? Где Ла...
* * *
– Всё, конец записи.
– Слушай, блеск! Настоящая личность! Все его чувства были искренни!
– Ещё бы, я пять лет корпел! А кстати, как тебе моя новая идея запуска программы? По-моему, получилось неплохо.
– Неплохо? Да это же просто супер! Мне всегда не нравилось тупое зачитывание цифровой последовательности. То ли дело стихи! И естественно, и романтично! Только вот Рилс так популярен, кто-то мог случайно инициировать...
– Да брось! Как ты себе это представляешь? Кто-то на улице, проходя мимо, случайно прочёл бы, причём вслух, стихи именно Рилса и именно в тот момент, когда Андрей направлялся к дому Лайлы? Бред! К тому же я взял не популярную песенку, а те стихи, что только знатокам известны.
– Ну ладно, ладно, сдаюсь! Убедил! Придумано здорово.
– Да, думаю, в Центре такого ещё не видели. Полчаса назад отправил им копию записи.
– Отлично! А они? Уже передали нам воспоминания девицы?
– Обещали, что пришлют в течение часа... Девицу звали Лайла Брукс.
– Уверен, всё будет тип-топ.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Не дай Бог, окажется что-то не то... Уволят в два счёта! А без работы мне - каюк... Куда я устроюсь? Вакансий нынче, сам понимаешь, не бывает. Только и останется, что воспользоваться своим законным правом на эвтаназию.
– Зато сможешь оттянуться, как эта Лайла Брукс: три дня восхитительного безделья и роскоши!
– Увы. Эта дамочка была одинока, а у меня - ребёнок! Так что предпочту получить деньгами. И всё перечислю на счёт дочери. Уступлю ей место в этой плотно набитой людишками старой
– Э-э, да ты поэт! Теперь понятно, почему ты взял стихи для запуска программы.
– Напрасно веселишься.
– Веселюсь? Да было бы от чего... Мне неделю назад сорок пять стукнуло, кошмар, сколько льгот отрезало. Ровно в два раза моя добровольная смерть подешевела.
– Ладно, чему быть - того не миновать... Давай работать.
– Да! Пойду проверю Андрейкино тело. "Пульсирующая боль за грудиной" настораживает. В конце записи, помнишь?
– Угу... Слушай, неужели сердце?! Тело же совсем молодое, только выращенное!
– Да, первая эксплуатация. Физически субъект был - крепче не придумаешь, так что если его здоровье пошатнулось - это вина твоей новой программы!
– Но... но мы же и хотели чистого испытания, разве нет? Чтобы, в случае чего, не пенять на изношенное, сто раз использованное тело, правильно?! И руководство... одобрило... Вот чёрт!!
– Да ладно, не психуй ты раньше времени. Я ведь ещё ничего не проверял.
* * *
Как здесь холодно. И темно... Лайла!.. Лайла, ты где?
Я ничего не вижу, а на ощупь кажется - это какой-то довольно узкий туннель. Как отсюда выбраться? Я вроде бы иду, и в то же время меня преследует стойкое ощущение, будто вместо того, чтобы продвигаться вперёд, я тупо марширую на месте...
Звук! Мерно повторяющийся, знакомый звук... А, я понял! Это шаги! Кто-то идёт... справа, за стеной туннеля!
– Эй!! Там кто-то есть?
– Я бросаюсь к стене.
– Э-э-эй! Вы где, отзовитесь!
Я неистово барабаню кулаками по стене, заглушая шаги. Они удаляются! Нет, нет, постойте! Не уходите! Звук шагов смолк.
– Кто это?
– голос немолодой женщины.
– Меня зовут Андрей, и я тут... не понимаю ничего...
– Вы что же, не видите, куда надо идти, Андрей?
– удивляется женщина.
– Нет! Здесь тьма кромешная!
– Я приникаю к стене, боясь потерять нить этого голоса.
– А у вас, что, светло?
– Да, я иду на свет.
– А это в каком направлении?
Женщина за стеной молчит.
– Эй!
– Я снова стучу в стену.
– Простите, я не спросил вашего имени... вы ещё там?
– Да.
– Как вас зовут?
– Марина... Марина Завьялова.
– Послушайте, Марина, мне очень нужно отсюда выбраться и найти Лайлу! Я обязательно должен это сделать, понимаете?
– Кажется, понимаю...
– Кажется? Что вы имеете в виду? Вы можете мне помочь? Пожалуйста!
– Хорошо, - чуть подумав, отвечает она.
– Держитесь за меня.
– Как? Как держаться?!
– И тут же я вдруг чувствую тепло - оно идёт от женщины и проникает сквозь стену, касаясь моего тела.