Время созидать
Шрифт:
Мгновение она колебалась. Потом сгребла со столика часы и перстень, сунула за пазуху и кинулась вон из спальни.
В коридоре уже ясно чувствовался едкий запах дыма, и она пригнулась, чуть ли не ползком пробираясь по галерее. Да, кажется, кровля уже горела и над центральной частью дома, там сухие балки, пропитанные смолой, а на чердаке полно ветоши… Быстро огонь перекинется с крыши в комнаты. А дом хоть и выстроен из кирпича, но стены обшиты деревом – великолепная пища для пламени! И все это чудесное резное дерево вспыхнет легко и будет
Мимо в дыму скользили тени. Слышались крики, кто-то звал ее, но она не откликнулась. Вот дверь в комнату Арона, но ключ! Где он? Тильда никак не могла найти его. Наконец дрожащими руками нащупала маленький медный ключик на столике рядом с дверью, уронила, нагнулась, и приступ тошноты ударил в грудь. Тильда заставила себя подняться, держась за нагревшуюся стену. Руки тряслись, и вставить ключ в замочную скважину не выходило… О чудо! Замок поддался. Пинком она открыла дверь.
В спальне Арона было много дыма, и она закашлялась, нашла платок, прижала к носу, задыхаясь и чувствуя, как колет в легких, нагнулась к полу, где было свежее.
– Арон! Арон! – надрываясь, звала она, но никто не отвечал.
Она снова закашлялась, в голове вдруг помутилось, и в глазах стало темнеть. Угрожающе трещали доски перекрытий, и Тильда поняла, что они вот-вот обрушатся в комнату. Она кинулась к кровати, заглянула под нее, за кровать, под стол, в сундук с одеждой и игрушками.
Не может быть! Невозможно!
– Арон! Где ты?! Арон!.. – Ей было дурно, но она продолжала искать.
Хлопнула створка окна, и Тильда резко обернулась на этот звук. Окно открыто! Значит, Арон спасся!
В этот миг в коридоре что-то с грохотом упало.
Тильда бросилась к двери и ногой ударила по массивной створке. Дверь не поддалась. А потолок уже горел, струйки огня ползали там, как саламандры. Куски дерева падали в комнату, и огонь уже поедал коврик и занавески, постель. Тильда схватилась за стул. Откуда сила?.. Удар, второй, третий… Сломались ножки, но дверь – слишком крепкая, не выбить.
– Кто-нибудь! Эй! Я здесь! Спасите!.. Кто-нибудь!..
Ответа не было. Она умрет, сгорит, как всегда боялась – умереть в огне. Паника мешала думать. Сможет ли она прыгнуть из окна? Воздух раскалился, но она не замечала жара, подскочила к окну и выглянула – до земли очень высоко, но внизу кусты роз… возможно, ей повезет.
Огромный старый дом за ее спиной стонал, умирая. Тильда оглянулась: прямоугольник двери уже осветился красным.
Внезапно створки от удара распахнулись и, повисев немного на петлях, ввалились внутрь комнаты. Тильда увидела – ужасно близко – пламя, облизывающее стены, и кто-то метнулся в комнату в снопе летящих искр, мгновенно оказался с ней рядом, схватил за трясущиеся руки и стащил с подоконника. В красноватом свете лицо этого человека показалось ужасным: дико выпученные глаза, перекошенный рот.
– Дура! Так ты ноги переломаешь!
– Нет! Нет! Мой сын! Он тоже… Он…
Тильда попыталась
– Мальчишка на улице! – вдруг гаркнул ей в ухо мужчина. – Бежим!
Но Тильда остановилась, а вокруг рычало, билось, безумствовало пламя.
Мужчина резко встряхнул ее, развернув к себе, и Тильда поняла, что видит Саадара.
– Где остальные? Эрин? Мэй?..
– Не знаю! – снова рявкнул Саадар. – О себе подумай!
– Я должна…
– Ты должна о себе думать и о мальчишке! Пригнись – и вперед!
Саадар сунул ей в руки мокрую тряпку и велел завязать на лице.
Прямо перед ними посреди коридора рухнула часть потолка, осыпав их искрами. Всюду были островки огня, и уже подол юбки дымился, хорошо, что ткань плотная… Мужчина быстро затоптал начавшую тлеть юбку, рванул Тильду за руку, и они побежали по коридору – она только успевала перепрыгивать горящие обломки перекрытий. Гудело пламя, и треск становился сильнее, и она поняла – крыша не выдержит, рухнет, а они все еще на втором этаже. Черное и красное мешались друг с другом, образуя спирали, завихрения и круги.
Они ломились через тлеющие, разгорающиеся двери, иссохшиеся от жара, и Тильде только и оставалось, что успевать закрывать голову руками от искр и летящих щеп.
Дом стонал, как огромный раненный зверь. Смыкал постепенно свои кровоточащие смолой челюсти. От жара расходились доски, чернели, обугливаясь, портреты на стенах.
На миг перед Тильдой встало лицо прадеда, объятое пламенем – страшное лицо с дикими глазами, но тут же краска ярко вспыхнула, и лицо пропало.
Черная лестница. Пролет, второй, третий… Длинный сводчатый коридор. А посреди коридора стоит человек со шпагой, заступая им путь к спасению.
– Госпожа Элберт, вы находитесь под домашним арестом, и я сам лично должен вывести вас, – начал он.
– Вали отсюдова! – прорычал Саадар.
Мужчина что-то говорил, угрожающе и зло. Надвигался на них, встал в позицию, и в его речи несколько раз повторялось: приказ, убить. Приказ… убить. И Тильда не поняла сразу, что сделал Саадар – поднятая рука, пороховая вспышка – и вот тот человек рухнул на пол, как мешок. Только сейчас Тильда увидела в руке Саадара пистоль, его дуло голодно чернело.
Она вывернулась и кинулась прочь, но Саадар быстро нагнал ее.
– Ты что, в тюрьму захотела? – заорал он над ухом. – Или сдохнуть здесь? Тебя посадят и не выпустят! Говори, где выход!
– Там! – Тильда протянула руку в сторону столовой. Столовая выходила дверьми в сад.
Дом содрогался от жара, и слышно было, как лопались стекла, как трещали доски, как кто-то где-то кричал.
В столовой, в дыму, возле огромного буфета, встала чья-то тень – похоже, слуги спасали хозяйское добро, а может – решили разворовать его. Саадар потянул Тильду мимо, и они выскочили через дверь в сад, побежали по дорожке, потом – направо, через кусты.