Время тьмы (Дарват 1)
Шрифт:
– Он канцлер Королевства и брат королевы.
– А Элдор?
Янус вздохнул и покачал головой.
– Ингольд, это было как на бойне. Мы добрались до Гея лишь на рассвете. Пепел еще не остыл - часть Дворца еще горела. Его подожгли...
– Я знаю, - тихо ответил Ингольд.
– Извини. Я забыл, что ты был там. Крыша зала обвалилась. Там было, как в печи. Кости и тела завалило камнями. Было слишком жарко, чтобы как следует искать. Но мы нашли вот это у двери маленькой уединенной комнаты за троном. Это было в руке скелета, погребенного под упавшими стропилами, - он показал на что-то на столе.
Одним движением опытной руки, привыкшей держать такие вещи, аббатиса подняла длинный прямой двуручный меч и
– Извини, - опять сказал Янус. Его плотное квадратное лицо таило следы усталости и скорби под красноватой щетиной бороды. Ингольд потерял не только короля, но и друга, которым дорожил. Джил вспомнила освещенную лампой комнату, высокого человека в черном, говорившего "...как друг я прошу тебя". Она сочувствовала горю старика.
– А королева?– по тону его голоса было ясно, какой ответ он готов услышать.
– О, - сказал Янус, поднимая голову.– Ее взяли в плен.
Ингольд вздрогнул. Он был ошеломлен.
– В _п_л_е_н_?– Густые брови сошлись к переносице.– Тогда я был прав.
Янус кивнул.
– Мы наконец застали их за этим. Они могут нести груз; эти их хвосты - как канат. Ледяной Сокол и дюжина парней оказались отрезаны в главном подвале. Они охраняли лестницу после того, как была взломана плита...
– Да, да, - нетерпеливо перебил Ингольд, - я думал, они были убиты в первую атаку. Я придавал значение их помощи. Не стоит, - добавил он с мелькнувшей усмешкой, - сбрасывать со счетов Ледяного Сокола. Но продолжай.
– Ну, огонь из зала распространился по Дворцу; те, кто оказались где-нибудь в ловушке, стали топливом для света, Дарки бросились обратно вниз, в подвалы, как ночная река, уволакивая около полусотни пленных, в большинстве женщин и некоторых рабов дуиков, издававших звериные вопли. Ледяной Сокол с парнями решили не поджигать подвал и отважились на бой. В конце концов половина пленников осталась на поверхности земли, и Дарки отступили по лестнице. Пять женщин и некоторые рабы умерли, скорее всего от шока.
– А королева?
Янус неловко переминался с ноги на ногу, глаза его излучали беспокойство.
– Она перенесла... тяжелейшее потрясение.
Колдун строго посмотрел на него, прислушиваясь к интонации.
– Она говорила?
Басистый Бектис, придворный маг, ответил официально:
– Я боюсь, что Дарки пожрали ее сознание, как это часто бывает с их жертвами. Она лежит в бреду, в своего рода безумии, и при всем своем искусстве я был бессилен привести ее в чувство.
– Она разговаривает?– повторил Ингольд, переводя взгляд с Януса на Бектиса, что-то выискивая; Джил не могла уловить, что.
– Она звала брата, - тихо сказал Янус.– Он появился с людьми и большей частью армии через несколько часов после заката.
Ингольд кивнул, казалось, удовлетворенно.
– А это?– он указал вокруг на молчаливое море людей, столпившихся в дымном зале.
Янус утомленно покачал головой.
– Они поднимались в горы весь день, - сказал он.– Огромная колонна их образовалась вокруг нас, когда мы покинули Дворец. Они поднимаются по дороге даже до сих пор. У них нет пищи и они истощены. Не один лишь страх перед Дарками заставил их покинуть Гей - город разрушен. В нем царит безумие даже днем. Закон низвергнут. Мы вошли туда сразу после рассвета, чтобы освободить Дворец, а люди уже грабили его. Все деревни в десяти милях от города брошены, урожай гниет на полях, беженцы на дорогах голодают. Карст - маленький город, и они уже дерутся здесь за еду, за воду и за место в каждом доме. Может быть, мы здесь в безопасности от Тьмы, но завтра,
– А что, - вкрадчиво спросил Ингольд, - позволяет тебе думать, что мы здесь в безопасности от Тьмы?
Оторопев, гигант стал протестовать, потом умолк. Аббатиса скользнула глазами в сторону Ингольда, как кошка, и промурлыкала:
– А что, мой господин Ингольд, тебе известно о Тьме?
– Только то, что известно всем, - раздался новый голос, звучавший глубоко и царственно, словно прекрасно настроенный инструмент, на котором играет мастер. Все повернулись к говорящему, который стоял, будто темный царь, позолоченный блеском факелов. Его тень рябила, как вода, внизу, когда он спускался; как вторая тень, за ним развевались крылья черного бархатного плаща. Его бледное лицо было холодно красивым, правильные чувственные черты были отмечены мыслью и мудростью, словно искусным гравировальным резцом. Волнистые иссиня-черные волосы обрамляли его лицо, полускрывая цепь из золота и сапфиров, сверкавшую по его плечам и груди, как ожерелье из ледяных голубых глаз.
– Можно нажить определенные выгоды и уважение предостережениями о несчастье, как мы все видим.
– Выгоды только тем, кто будет слушать их, мой господин Алвир, мягко ответил Ингольд, очертив жестом окутанные дымом тени в комнате за ним, толпу, которая в большинстве своем вернулась к своим разговорам, поискам детей, спорам за место и воду.– А иногда даже этого недостаточно.
– Как обнаружил мой господин Элдор, - канцлер Алвир с минуту постоял, его вес и элегантность подавляли маленькую невзрачную фигуру колдуна. Лицо Алвира, от природы весьма чувственное, было сковано холодной маской неподвижности, от Джил не скрылось, что он был явно раздражен, между тем как Ингольд - осторожен. Эти люди не доверяли друг другу.
– Конечно, - продолжал канцлер, - его предупреждение было первым; пробуждение воспоминаний клана Дейра, давно сокрытых в его семье. Хотя это не спасло его. Мы допускали, что ты взял принца и покинул поле битвы, когда не нашли твой меч среди камней в зале. Мог ли ты принять форму Дарка и таким образом ускользнуть от них?
– Нет, - ответил Ингольд, не вдаваясь в подробности. Но среди стоящих у окна пробежал шепот - ведь зал был переполнен и беседа колдуна с канцлером хоть и велась тихим голосом, имела, по крайней мере, двести слушателей, не считая пяти, бывших совсем рядом с ними. Джил, забытая всеми, стояла со спящим ребенком на руках, прислонившись спиной к гигантской цилиндрической подпорке гранитной лестницы, могла видеть, какие взгляды люди бросали на Ингольда. Страх, благоговение и недоверие; он был таинственным, чужим даже в своем Королевстве. Бродячий колдун, внезапно осознала она, не подвластный ни королю, ни закону. Люди-то, очевидно, верили, что он мог превращаться в Дарка.
– И все-таки ты это как-то сумел, - продолжал Алвир.– И мы благодарим тебя. Ты останешься в Карсте?
– Почему вы покинули Гей?
Темные красивые брови Алвира дрогнули от возмущения:
– Мой дорогой Ингольд, был ли ты там?..
– Да, я был там, - спокойно ответил Ингольд, - в Гее по крайней мере были вода, пища и здания, в которых всем можно было укрыться. В крайнем случае, там можно было не бояться соседа.
– Карст, конечно, меньше, - согласился Алвир, неодобрительно окинув переполненную душную пещеру дымного зала.– Но мои люди и городская стража под достойным командованием Януса могут контролировать народ намного легче, чем в том безумном полуразрушенном лабиринте, что остался от прекраснейшего города на Западе Мира. Тьма обосновалась в речных долинах, - продолжал он, - как болотная болезнь юга, но, как и болотная болезнь, они избегают возвышенностей. Может быть, можно заключить с ними договор, как горная овца - с равнинными львами. Чтобы избежать льва, человек уступает ему путь.