Время твари. Том 2
Шрифт:
Паренек ловко подставил растянутую горловину мешка — Оттар, неглубоко опустив туда руку с обвившейся вокруг нее гадюкой, разжал пальцы и тут же отпрыгнул. Атка быстро стянул ремешки горловины.
— Так-то… — проворчал северянин, непроизвольно вытирая о штаны ладонь, еще чувствовавшую скользкое извивающееся тело гадины. — А ты говорил…
— У тебя неплохо стало получаться, брат Оттар, — откликнулся Атка. — Я помню, как два года назад я впервые вышел на Гадючью Лужу. В тот день я поймал только одну змею. На следующий день — трех, но последняя успела меня цапнуть и уйти… Мне понадобилось почти две недели тренировок, чтобы наловчиться и изловить десяток змей в течение
Оттар хмыкнул.
— Говоришь, два года уже здесь? — спросил он, двинувшись дальше. — И сколько ж еще тебе в Укрывище сидеть, покуда Мастера разрешат в Крепость войти?
— Мастера не разрешают ученикам входить в Крепость, — серьезно отвечал Атка, следуя за северянином с двумя мешками на плечах. — Когда ученик постигает все науки и его больше нечему учить, Мастера говорят ученику об этом. А дальше… Дальше нужно решать самому. Кто-то чувствует себя готовым вступить на путь воина и идет в Крепость. Кто-то считает, что нужнее Ордену здесь, в Укрывище, и остается помогать Мастерам и работать на полях. Кто-то отправляется на Охотничьи Хутора, чтобы поставлять Крепости провизию. Каждый сам выбирает себе путь.
— Ну да, — сплюнул Оттар. — Выбирает путь… Я так понимаю: храбрый и сильный становится рыцарем. Кто потрусливей — охотником. А уж совсем никчемушники на полях в грязюке пластаются или пробавляются на побегушках. Путь! Сказал тоже… Путь нельзя выбирать! Кому что на роду написано, у того такая жизнь и выходит. Ежели ж ты хилый и, когда кровь видишь, в портки кладешь — какой из тебя воин? Тут уж как ни старайся, воином не станешь. А ежели и заставит нужда меч в руки взять, так в первой же драке ухлопают! Этак-то любой хотел бы рыцарем быть, потому как рыцарю всегда и везде почет и уважение, но… у девяти из десятка кишка тонка. Вот и остается этим девяти только прислуживать тому единственному рыцарю. Зверя для него бить или ячмень выращивать.
— Брат Оттар! — ахнул Атка так удивленно, что Оттар рывком обернулся, подумав: не увидел ли паренек рядом какой опасности. Но Атка смотрел на него. — Брат Оттар! — повторил он. — Я и не думал, что ты… что ты…
— Ну? — поторопил паренька северянин. — Чего — я?
— Что ты так мало понимаешь, — договорил Атка.
— Хочешь сказать, я — тупой? — грозно сдвинул брови Оттар.
— Совсем не то я хочу сказать, брат Оттар! — заторопился ученик Укрывища. — Послушай, брат Оттар! Здесь никто никому не прислуживает. У нас у всех — у всех, кто живет на Туманных Болотах, — единый Долг. Долг оборонять человека от Тварей, лезущих из-за Порога. Как же определить, у кого на плечах ноша тяжелее, если мы все несем один Долг? Просто Долг у нас один, но у каждого своя работа. Труд земледельца и труд рыцаря — одинаково почетен.
— Да ты просто умник, как я погляжу. — Оттар снова двинулся по болотной топи. — И говоришь так гладко, прямо любо-дорого послушать.
— Я говорю так, как нам объясняют Мастера, брат Оттар…
— Только, брат Атка, — усмехнулся северянин, — чушь ты несешь полную. Дер-рьмищем от слов твоих разит, вот как! Это где ж слыхано, чтобы земледельца с рыцарем равнять! Ты-то сам — не в земледельцы и охотники метишь. Ты ж, балабол, рыцарем мечтаешь стать!
— Возможно, что и рыцарем, — не сразу ответил Атка. — Но мне больше по душе магия. Мастер Кулла говорит, что из меня получится хороший целитель и творец заклинаний. Он говорит: мой разум достаточно крепок, чтобы вместить знаний поболее, чем у кого бы то ни было. Я использую большую часть моего времени для занятий магией, брат Оттар, и стараюсь расширять пределы моего разума. Но я еще не вполне разобрался, в каком деле могу принести больше
— Ишь ты! — только и сказал Оттар, искоса глянув на идущего чуть позади паренька. — Одно слово — умник. Все вы здесь… умники. — Его голос неожиданно сполз на хрип — это обида, замершая на время, заклокотала снова. — Небось и ты считаешь, что лучше воинов, чем рыцари Болотной Крепости Порога, во всем свете нет? А рыцари Северной Крепости или Горной — так… мелкота и размазня!
— Мастера говорят, что все до одного рыцари Братства Порога, в какой бы из трех Крепостей они службу ни проходили, одинаково достойны уважения, брат Оттар, — ответил Атка.
— Но все же рыцари-болотники — они воины поискуснее будут, э? — подхватил северянин.
— Конечно, — просто проговорил Атка.
— Вот же ж ты!.. — изумился Оттар. — Вот же ж тебе, парень, мозги-то задурили твои Мастера! Да ты бывал ли где, кроме этого Болота?
— Я родился на Охотничьих Хуторах, — сказал Атка. — И никогда за всю свою жизнь не покидал Туманных Болот.
— А еще вякаешь! — рявкнул северянин, раздражаясь все больше. — Тебя бы на денек к нам, на Ледники Андара, где Северная Крепость стоит… где солнышко только пару месяцев и светит, а все остальное время — мгла ледяная… где из-за Северного Порога, что на дне Вьюжного моря, ползут такие Твари, от одного вида которых такой щенок, как ты, сразу бы окочурился, — вот бы я посмотрел, как ты запел бы!
— Мастера говорят, что Твари Северного и Горного Порогов свирепы и сильны, — произнес паренек, — но Твари, появляющиеся из-за Болотного Порога, превосходят их в могуществе, как матерый секач — водяную крысу. Помимо невероятной ловкости и страшной силы Твари Болотного Порога обладают ужасной магией, и воин может быть оглушен, ослеплен, лишен разума или убит сотней разных способов еще до того, как Тварь приблизится к нему. Поэтому первое, чему учат в Укрывище, — это умение слышать и видеть. Болотник должен каждое мгновение знать, что происходит вокруг него. Ибо даже самое крохотное изменение мира может оказаться гибельным.
— Мастера неплохо учат вас… — высказался Оттар, — мастерски трепать языком. Я даже на минуту поверил, что, окажись я близ Болотного Порога, мне придется туговато.
— Ты не продержишься и минуты, брат Оттар, — покачал головой Атка. — И вряд ли успеешь заметить, что именно тебя убило. Правило гласит: никто, кроме рыцарей-болотников, не может войти в Крепость, ибо каждый вошедший в Крепость обязан нести воинскую службу так же, как и прочие находящиеся там. А это значит: обязан ходить в ближние и дальние дозоры к Порогу и держать оборону Крепости — в том случае, если Твари прорвутся к ней. Я не понимаю, почему ты так злишься на Магистра. Он следовал правилам Кодекса болотников. То есть берег твою жизнь. Потому что, как я уже говорил, ты не продержишься и минуту у Болотного Порога, брат Оттар.
— Я — рыцарь Братства Порога, сопляк! — сильно повысил голос северянин. — И я уже предупреждал тебя: получишь подзатыльник, ежели не попридержишь свой чересчур поворотливый язык!
— Ты могучий воин, брат Оттар, ты знаешь это и привык к этому. Но почему тебя унижает, что кто-то может оказаться сильнее тебя? — задал неожиданный вопрос ученик Укрывища. — Это тем более странно, что ты столько времени провел бок о бок с братом Каем. Ведь в его воинском мастерстве ты уже мог убедиться.
— Так то брат Кай! — снисходительно глянул на мальца северянин. — Брат Кай, он… Он такой вообще один-единственный. Он — лучший воин не только Болотной Крепости, но и всех других Крепостей Порога. А значит, лучший воин во всем мире людей. Да что ты можешь знать о брате Кае?!