Время твари. Том 2
Шрифт:
Чтобы отвязаться от мрачных дум, Равв последовательно пробормотал молитвы Нэле Милостивой и Вайару Светоносному. Затем, поколебавшись, вознес Андару Громобою мольбу о сохранении собственной жизни. Громобой, суровый бог войны и воинов, малодушных, конечно, не жаловал; но Равв исходил из того определения, что именно Андар решает, кому после этой битвы остаться на грешной земле, а кому — пополнить небесное воинство. «Ну зачем тебе, Повелитель Кровавого Молота, никчемный гончар? Не будет ли лучше взять вместо меня какого-нибудь опытного вояку?» — закончил свою беседу с богом Равв.
В толкотне мелькали перед глазами Равва пунцовые потные
— Земляк! — крикнул Равв мужику, заглушая грохот барабанов и вой труб. — Ты это… Где прибарахлился-то?
Мужик в ответ пробурчал что-то невнятное, с неудовольствием скосив на Равва глаза.
«Дядя — верзила тот еще, — подумал тщедушный Равв, — надо будет держаться к нему поближе, когда начнется…»
— А здоровьишком-то тебя боги не обидели, земляк! — льстиво воскликнул Равв, подпрыгивая возле мужика. — Тебе бы в гвардию податься, там уж капитаном бы стал давно! Жалованье серебром получал бы!
Верзила на это и вовсе ничего не сказал.
— Я бы на месте господ капитанов этаким великанам, как ты, вдвое заплатил бы, — продолжал развивать свою мысль Равв. — Небось по охоте пошел в королевское воинство-то? Меня-то за шиворот загребли, потому как вовремя деру дать не успел. Оно конечно… вон… топор дали, а доспехов никаких не досталось. Сначала говорили, что ростом, мол, не вышел, а потом сказали: все, браток, кончились…
— Отвянь, дурень липучий! — мощно рявкнул верзила и демонстративно переложил свою дубину с одного плеча на другое.
Равв, которого короткий этот разговор ненадолго отвлек от сосущего предощущения скорой битвы, покрутил головой в поисках нового собеседника и вдруг увидел соседа Ната, с которым вот уж лет двадцать прожил в одном переулке в славном городе Дарбионе. За эти двадцать лет Равв привык люто ненавидеть Ната, подозревая (надо сказать, небеспочвенно) в преступной связи с собственной женой, но сейчас обрадовался неожиданной встрече несказанно. И как такое могло получиться, что раньше он ни разу Ната не видел? Вот уж поистине огромное войско собрал его величество!
— Дружище! — завопил Равв, кидаясь к соседу. — Вон оно как довелось повидаться-то!
Нат, обернувшись на крик, недоверчиво вильнул в сторону, ускользая от объятий давнего знакомого — все-таки, намереваясь обнять соседа, Равв топора из рук не выпустил, а в памяти Ната, наверное, еще свежи были те времена, когда Равв, подвыпив, гонял по переулку жену, а потом, пресытившись этим времяпрепровождением и возжелавши более серьезного противника, вооружался табуреткой и шел на штурм Натовой хижины.
— Держать
Вколотив — Равва подзатыльником, а Ната пинком — в некое вихляющееся и разваливающееся подобие шеренги, состоявшее из таких же деревенских и городских мужичков и парней, кое-как вооруженных, капитан, хрипя и отплевываясь, придерживая болтавшийся на поясе меч, побежал вперед — дальше наводить порядок…
— Скорее бы вас перекокали всех! — еще какое-то время слышали Равв и Нат его полный муки и ненависти вопль. — Сил моих нету! Орясины! Дубины дубовые… Встань в строй, сучий сын, кому сказано! А-а-а… убегать от меня вздумал!..
Равв любовно посмотрел на Ната и потрепал того по плечу.
— Это хорошо, что мы встретились! — крикнул он в ухо соседу. — Очень хорошо! Вдвоем-то оно веселее будет!
Нат попытался было боязливо отстраниться, покинув строй, но Равв ловко обнял его за плечи.
— Вдвоем веселее! — повторил он. — А вона еще дружок мой. — Равв кивнул на давешнего верзилу в остроконечном шлеме. — Здоровый, гад! Ты с ним не отходи, а то затопчут в сече-то!
На поясе Ната в веревочной перевязи висел тяжелый меч без ножен. Тусклый клинок сплошь покрывали бесчисленные царапины и даже рассечины. Чтобы не поранить себе ноги, Нат вынужден был при ходьбе придерживать оружие обеими руками, следовательно, освободиться от назойливого земляка шансов у него не было.
А Равв все не мог остановиться. Слова сыпались у него изо рта, как горох из прохудившегося мешка. Рождающие эти слова беспорядочные и суетливые, как мухи, мыслишки удачно не давали всплыть на поверхность разума мыслям о неотвратимой битве — тревожным и тяжелым.
— Поначалу-то, как глашатаи по улицам орали, что его величество ополчение того… собирает, да семье всякого, кто сражаться пойдет, золотой гаэлон из королевской казны полагается, — трепал языком Равв, — много кто на площадь побежал. Они-то как рассудили: оружие получат, золотой в карман спрячут и — ищи-свищи. За такой-то уймой народу не уследишь же… Да только — хрен-то там! За городские стены вывели всей толпой и лагерь поставили… Никто ж не знал, что охранять-то будут нас не гвардейцы да стражники, а… демоны богомерзкие. В первую же ночь душ полета драпака задали из того лагеря, слыхал? А наутро их обратно и вернули. Вернее, то, что осталось… требуху да куски кровавые… А? После никто и не рыпался. Вот говорят, что простой народ — все дурни, а? Дурни-то, может, и дурни, а одного раза нам хватило, чтобы дотумкать: не след против власти рыпаться! Куда послали, туда и иди. А в походе-то, помнишь ведь? Его сиятельство Адрасс-то Каражский — как голову-то свою сложил?.. На телегу! — неожиданно для самого себя сострил Равв и истерически захохотал.
Нат, пыхтя, ничего не отвечал. Да Равву этого и не требовалось.
— Я-то не такой дурак, не-эт!.. — хихикал он в ухо собеседнику. — Я как про ополчение услышал — сразу в подпол залез. Меня всякими там посулами не обманешь! Своя-то башка дороже всякого золота. Только вот Алька… кошка драная! Харан Темный дернул меня на ней жениться… Пошла и выдала меня с потрохами. А золотой себе в карман положила. И многие так бабы делали, я слыхал. Целый золотой гаэлон — деньги хорошие…
Равв, хихикая и гримасничая, юмористически ткнул соседа по ребра обухом своего топора.