Время твари. Том 2
Шрифт:
Поискав немного, Кай нашел обломки доспеха, того самого, в который был облачен бродун, когда-то именовавшийся братом Арацем. Рядом с обломками валялась человеческая ступня, отхваченная чьими-то крепкими клыками.
Сомнений не осталось. Это то самое место, где принял неравный бой дозор брата Равара. Но — когда это было? Два дня назад? Или три? Или неделю?.. Важно было выяснить это, чтобы уразуметь для себя создавшуюся за Стеной обстановку.
Останки Тварей, существ чужого мира, здесь, в мире людей, разлагались очень быстро, неестественно быстро. Для изготовления оружия или доспехов следовало забрать нужные части Тварей немедленно либо на следующий же день. После обработки магией разложение
Ясно одно: Кай проблуждал в мешке не один день. И даже не два, судя по тому количеству пищи и воды, которое он употребил, так и не насытившись и не утолив жажду. По внешнему виду костей уничтоженных Тварей он никак не мог определить, сколько времени тому назад произошла здесь битва.
А останки людей испарения Туманных Болот, напротив, сохраняли почти неповрежденными долгое время. Правда, сколько именно — никто никогда не выяснял. Потому что в этом не было пользы для живых, продолжавших исполнять свой Долг.
Больше никакой информации из этого места почерпнуть было нельзя. Туманные Болота хранили следы не более суток. Кай не слышал поблизости Тварей. А ведь Порог был совсем рядом, и в этом месте обязательно должна была рыскать хотя бы одна Тварь.
Но не было ни одной.
Твари ушли отсюда. Куда? И без анализа следов юный рыцарь Болотной Крепости Порога мог бы ответить на этот вопрос.
Чья-то воля, управляющая монстрами чужого мира, повела их туда, где был их враг. К Крепости.
Кай направился к воде. Опустившись на корточки, он прочитал заклинание — одно из первых, которому учили в Укрывище. Заклинание это обеззараживало гнилую болотную воду, правда, делало ее и без того отвратительный вкус еще хуже.
После этого рыцарь напился и наполнил флягу.
Перед тем как начать глотать мерзкую гнилую воду, Кай всмотрелся в свое отражение. Водная поверхность отражала не его лицо, а какое-то другое: чужое, темное и иссушенное. Кай никогда не видел себя таким.
Что ж, боги прислали Тварь, которая вынесла его в то самое место, куда он и предполагал попасть. А теперь следовало продолжать дело, которое он начал. Преследовать, отыскать и уничтожить то, что повелевало чудищами, убивавшими защитников Человека. И сделать это нужно было как можно скорее. Потому что так велит его Долг.
Кай не позволил себе задержаться на отдых.
Он двинулся через Змеиные Поросли.
К Крепости, которой угрожала опасность.
Следовало избрать кратчайший путь, и Кай, пройдя Змеиные Поросли до середины, свернул на запад. Вскоре он выбрался из воды, и под ногами его захлюпали подушки зеленого мха, пропитанного вонючей гнилой влагой.
Кай вошел в пределы Гиблой Гати — этой части Туманных Болот Твари избегали, поэтому и люди здесь появлялись нечасто. Никакой растительности здесь не было, кроме густого мха, скрывавшего бесчисленные бездонные колодцы, заполненные жидкой грязью, способной в одно мгновение поглотить живое существо, неосторожно ступившее туда, куда ступать не следует. Хотя ветра не ощущалось вовсе, сиренево-желтые лохмотья тумана метались над бездной, прикрытой неровным одеялом из мха. Глядя на хаотичное кружение туманных лохмотьев, представлялось, что они исполняют какой-то диковинный танец. Призрачные эти лоскуты не были созданием чужого мира, прячущегося за Порогом. Они являлись порождением сумрачного, веками изучаемого и все еще до конца не изученного мира Туманных Болот. Каю было известно: не стоит подолгу находиться там, где пляшут клочья тумана, иначе зрение и разум помутятся и сам не заметишь, как шагнешь в притаившуюся внизу клоаку. Гиблая Гать сама по себе являлась Тварью.
Не было никакой возможности проложить безопасные тропки по этой земле. В утробе Гиблой Гати беспрестанно что-то клокотало,
Как только под ногами угрожающе забурчало, Кай остановился. Поднял забрало и вытер пот со лба, отметив, что рука его дрожит. Клочья сиренево-желтого тумана устремились к нему и заплясали вокруг, будто стая призраков, то стелясь по мху, то взлетая высоко к небу.
Кай приготовил амулет Черного Посоха и вытащил из ножен меч. Читая заклинание, активирующее амулет, он сбивался дважды. Но голова его кружилась и мысли путались вовсе не из-за присутствия пляшущих туманных лохмотьев; болотник точно знал, сколько должно пройти времени, прежде чем начнет сказываться их воздействие.
Ему нужен был отдых. Действие Быстрой Крови и принятые недавно вода и пища поддерживали пока истощенное тело, но долго так продолжаться не могло. Сколько прошло времени с тех пор, как он последний раз спал? Кай не сумел бы ответить на этот вопрос. Как жаль, что человеческое тело такое слабое — гораздо слабее человеческих разума и воли. Однако отдыха юный рыцарь сейчас позволить себе не мог. Напротив, ему нужно было спешить, торопиться изо всех сил.
Он допел последние строчки заклинания, и клинок его меча наполнился тяжелым черным свечением — таким густым, что из сферы видимости эта чернота перетекала в сферу звука: клинок начал издавать низкое гудение, в котором явственно ощущалась чернота.
Кай взмахнул мечом, направив удар в подушку мха перед собой. Амулет Черного Посоха насыщал простое оружие (будь оно даже обычной деревянной палкой) сильной магией, обращавшей противника в черный камень.
Толща мха, которую рассек клинок, окаменела — окаменение быстро стало распространяться во все стороны, и скоро вокруг болотника образовалась довольно широкая площадка, на которую можно было ступать безо всякой опаски.
Кай побежал вперед, время от времени останавливаясь — когда границы площадки заканчивались и нужно было ударить зачарованным мечом еще раз. Пока не иссякла сила Черного Посоха, он успел преодолеть две трети пути через Гиблую Гать. Когда клинок восстановил обычный свой цвет и перестал гудеть, болотник бросился в мох, распластав руки и ноги, чтобы максимально увеличить плоскость соприкосновения своего тела с коварной поверхностью Гати.
Эта пробежка далась Каю нелегко. Тело его под доспехами было мокрым от пота, а сами доспехи — раньше такие удивительно легкие, почти совсем не стеснявшие свободу передвижения, — теперь стали непривычно тяжелы. В висках гулко бухала кровь, легкие саднило: накачиваясь воздухом, они конвульсивно сокращались, словно в груди Кая бился в предсмертных судорогах какой-то зверек. Он перекатился на спину, вложил меч в ножны и отпил немного из фляги с водой, а затем съел кусок лепешки. После столь обильной трапезы его неудержимо повлекло в сон — и заставить себя очнуться болотник сумел не сразу, а спустя три-четыре удара сердца. Измученное тело не повиновалось уже с той точностью и легкостью, как раньше.
Юный рыцарь снова перевернулся на живот и продолжил путь ползком. Каждый раз, перед тем как сделать рывок, он чутко слушал ворчливое клокотанье бездны под собой — и определял направление, в котором нужно было двигаться, чтобы не попасть в один из смертельных колодцев.
Такой способ передвижения был неудобен и изматывал — еще и потому, что приходилось петлять между невидимых колодцев, вместо того чтобы идти прямо вперед. Сиренево-желтые клочья тумана неотступно следовали за ним, будто стервятники в ожидании добычи…