Время убийц
Шрифт:
Пока зебу предавались мечтам, он мечтал тоже, можете в этом не сомневаться. Но нам эти его мечты неизвестны. Мы слышим лишь его жалобы и настойчивые просьбы, но не надежды и молитвы; нам знакомы его презрение и обида, но не его нежность, не его страсть. Мы видим, что он поглощен множеством бытовых мелочей, из чего и заключаем, что он убил в себе мечтателя. Да, вполне вероятно, что он задушил свои грезы — уж слишком они грандиозны. Вполне возможно также, что он разыгрывал здравомыслие с ловкостью сверхбезумца, не желая угаснуть у сияющих, им же и открытых горизонтов. Что мы, собственно, знаем о его внутренней жизни в последние годы? Почти ничего. Он ушел в себя. Он выходил из забытья лишь для того, чтобы издать рык, вой, проклятье.
Наступательности, присущей юности, он противопоставил старческую готовность отступать под напором обстоятельств. Для него между этими состояниями не было промежуточной стадии — кроме мнимой зрелости цивилизованного человека. Промежуточность есть сама по себе область ограничений — малодушных ограничений. Неудивительно, что святые рисовались ему людьми могучими, а отшельники — людьми искусства. У них хватало сил жить, отъединившись от мира, бросая вызов всему, кроме Бога. Они не юлили, не пресмыкались, как некоторые, готовые мириться с любой ложью, лишь бы не утратить свой драгоценный покой, свою безопасность. Эти же не боялись начать совершенно новую жизнь! Рембо, однако, вовсе не стремился жить вдали от мира. Он любил его, как никто другой. Куда бы он ни направлялся, воображение опережало его, открывая перед ним восхитительные просторы, которые, разумеется, всякий раз на поверку оказывались миражом. Его занимало только неизведанное. Для него земля была не бесплодным, безжизненным местом, предназначенным для кающихся страдальцев, чей дух уже отлетел, но планетой живой, пульсирующей,
A bas les vieillards! Tout est pourri ici 115 . Он бьет в упор направо и налево. Но не успел он их всех поразить, как они опять стоят у него перед носом. Что толку палить по глиняным голубям, думает он про себя. Нет, разрушение требует более смертоносного оружия. Но где его взять? В каком арсенале?
Вот здесь-то, видимо, и вступил в игру Дьявол. Можно себе представить, как тщательно он, обращаясь к поэту, подбирал слова… «Продолжай в том же духе, и кончишь в дурдоме. Ты что, полагаешь, что можно убить мертвецов? Предоставь это мне, мертвецы — моя добыча. К тому же ты еще и не начал жить. С такими-то талантами — весь мир твой, только попроси. Твое превосходство в том, что у тебя нет сердца. К чему же болтаться попусту среди этих смердящих ходячих трупов? » На что Рембо, вероятно, ответил: «D'accord! » 116 Еще, наверное, и гордился, разумник, что не потратил ни единого лишнего слова. Но, в отличие от Фауста, чьим примером он вдохновлялся, Рембо забыл спросить о цене. Или, может, ему так не терпелось, что он не стал выслушивать условия сделки. Возможно, даже и не заподозрил по наивности, что совершается сделка . Он ведь всегда был простодушен, даже сбившись с истинного пути. По простодушию своему он и поверил, что существует Земля Обетованная, где правит юность. Он в это верит, даже когда волосы у него начинают седеть. И ферму в Роше он покидает навсегда вовсе не для того, чтобы умереть на больничной койке в Марселе, а чтобы вновь отплыть в дальние страны. Он всегда обращен лицом к солнцу. Soleil et chair. Et a 1'aube c'est le coq d'or qui chante 117 . В отдалении, будто вечно недостижимый мираж, les villes splendides 118 . А в небе народы земли все шествуют, шествуют. Повсюду волшебные оперы, его собственная и других людей; одно творение сменяет другое, одна хвалебная песнь заглушает другую, бесконечное множество поглощается другим множеством. Се n'est pas le reve d'un hach-ache, c'est le reve d'un voyant 119 . Так страшно, как он, не обманывался, сколько я знаю, никто. Он осмелился просить больше других и получил неизмеримо меньше, чем заслуживал. Подточенные его обидой и отчаянием, мечты рассыпались в прах. Но для нас они остаются такими же чистыми, яркими, как и в день, когда они родились. От всей той порчи, через которую он прошел, к ним не пристало ни единого струпа. Все — белое, искрящееся, трепетное, полное сил, все прошло очистительный пламень. Вряд ли найдется другой поэт, способный, как Рембо, избрать себе жилищем лишь этот уязвимый уголок, что именуется сердцем. И пусть все разбито — в каждом осколке, будь то мысль, жест, поступок или жизнь, мы обнаруживаем гордого Арденнского Принца. Да пребудет душа его в вечном покое!
115
Долой стариков! Здесь все прогнило (фр.).
116
Верно! (фр.).
117
Солнце и плоть. И на заре поет золотой петух (фр.).
118
Сияющие города (фр.).
119
Это не мечта наркомана, это мечта ясновидца (фр.).
КОДА
Рембо родился в середине девятнадцатого века, 20 октября 1854 года; считается, что он появился на свет в 6 часов утра. То был век смуты, материализма и «прогресса», говорим мы теперь. Век-чистилище во всех значениях этого слова, чему зловещее свидетельство — творения тех писателей, которые процветали в то время. Одна за другой разражались бесчисленные войны и революции. Только Россия, как известно, вела в XVIlI — XIX веках тридцать три войны (главным образом захватнических). Вскоре после рождения Рембо его отец отбыл на Крымскую войну. Туда же отправился и Толстой. Вслед за революцией 1848 года, краткой, но имевшей важные последствия, идет кровавая Коммуна 1871 года; считается, что юный Рембо в ней участвовал. В 1848 году мы, американцы, воюем с Мексикой, с которой мы теперь так дружим — правда, мексиканцы в последнем не вполне уверены. Во время этой войны Торо выступает со своей знаменитой речью о Гражданском Неповиновении, которая в один прекрасный день войдет составной частью в «Прокламацию об освобождении рабов» 120 . Через двенадцать лет начинается Гражданская война, самая, наверное, кровавая из всех гражданских войн, — и посмотрите только, чего же мы добились! С 1847 до самой смерти в 1881 году Амьель пишет «Journal Intime» 121 , своего рода вахтенный журнал «больного человека Европы» (как совершенно напрасно называли в свое время Турцию). В нем дается глубокий анализ нравственного выбора, встававшего перед творческими людьми того времени. Уже одни названия книг, написанных видными писателями XIX века, говорят о многом. Приведу некоторые из них. «Болезнь ко смерти» (Кьеркегор), «Мечты и жизнь» (Жерар де Нерваль 122 ), «Les Fleurs du Mal» 123 (Бодлер), «Les Chants de Maldoror» 124 (Лотреамон), «Рождение трагедии» 125 (Ницше), «La Bete Humaine» 126 (Золя), «Голод» (Кнут Гамсун), «Les Lauriers Sont Coupes» (Дюжарден 127 ), «Хлеб и воля» (Кропоткин), «В 2000 году» (Беллами 128 ), «Алиса в стране чудес» (Льюис Кэрролл), «Змей в раю» (Захер-Мазох 129 ), «Les Paradis Artificiels» 130 (Бодлер), «Мертвые души» (Гоголь), «Записки из Мертвого дома» (Достоевский), «Дикая утка» (Ибсен), «Ад» (Стриндберг), «Ад» (Гиссинг 131 ), «A Rebours» (Гюисманс 132 )…
120
«Прокламация об освобождении рабов» — декрет американского президента Авраама Линкольна, опубликованный 22 сентября 1862 г. и вступивший в силу 1 января 1863 г.
121
«Дневник» (фр.).
122
Полное название «Аврелия, или Мечты и жизнь».
123
«Цветы зла» (фр.).
124
«Песни Мальдорора» (фр.). Мальдорор (Maldoror) — «зоревое зло», как трактовал смысл этого имени С. И. Великовский.
125
Полное название «Рождение
126
«Человек-зверь» (фр.).
127
«Лавры срублены» (фр.). Эдуар Дюжарден (1861 — 1949) — французский драматург.
128
Эдуард Беллами (1850 — 1898) — американский писатель; в русском переводе его роман вышел в конце XIX в.. название в оригинале «Looking Backward»
129
Леопольд фон Захер-Мазох (1836 — 1895) — австрийский писатель. С патологическими мотивами в его романах связано происхождение термина «мазохизм».
130
«Искусственный рай» (фр.).
131
Джордж Гиссинг (1857 — 1903) — английский писатель.
132
«Наоборот» (фр.). Шарль Мари Жорж Гюисманс (1848 — 1907) — французский писатель.
Когда Рембо попросил у приятеля «Фауста» Гете, это произведение еще не было в ряду широкоизвестных; оно вышло лет за тридцать до того. Вспомним дату рождения Рембо: 20 октября 1854 года (6. 00 утра по западному сатанинскому времени). Уже в следующем, 1855 году появляются «Листья травы», вызвавшие всеобщее осуждение. В 1860-м выходит сочинение Бодлера о les stupefiants 133 , также всеми осужденное и запрещенное. Между тем уже опубликованы «МобиДик» (1851) и «Уолден» Торо (1854). В 1855 году кончает с собой Жерар де Нерваль, дотянув, как это ни удивительно, до сорока семи лет. В 1854 году Кьеркегор выводит последние слова истории, в которой обыгрывается сюжет «Принесенных в жертву». За четыре или пять лет до того как Рембо завершил «Сезон в аду» (1873), Лотреамон анонимно публикует свое знаменитое богохульное сочинение — еще один «плод незрелой юности», как мы любим выражаться, лишь бы не принимать всерьез эти душераздирающие завещания. (Как же много писателей XIX века издают свои первые произведения без указания своего имени!) Около 1888 года Ницше заявляет Брандесу 134 , что может похвастаться уже тремя читателями: Брандесом, Тэном и Стриндбергом. На следующий год он окончательно сходит с ума и в 1900 году умирает. Счастливчик! С 1893 по 1897 год Стриндберг переживает crise 135 , по выражению французов, который он мастерски, со всеми медицинскими подробностями описывает в «Аде». Перекликается с Рембо и название другой его работы: «Ключи от Рая». В 1888-м выходит странная книжица Дюжардена, до недавнего времени пребывавшая в забвении. В тот же год публикуется утопия Эдуарда Беллами. К этому времени достигает расцвета талант Марка Твена — в 1884 году напечатан «Гекльберри Финн», одновременно с «Наоборот» Гюисманса. К осени 1891-го, в год смерти Рембо, Кнут Гамсун уже ведет дискуссии о «праве темного и загадочного на существование в литературе». В тот же год появляется «Новая Граб-стрит» Гиссинга. Любопытный это год для литературы XIX века, год смерти Рембо; им завершается десятилетие, когда перед публикой предстали несколько писателей, оказавших большое влияние на литературу XX века. Вот названия некоторых книг, появившихся в 1891 году; книги эти необычны уже тем, что они совершенно между собою не схожи: «Gosta Berling» 136 , «Свет погас» 137 , «Маленький священник» 138 , «Портрет Дориана Грея», «Les Cahiers d'Andre Walter» 139 , «Le Livre de la Pitie et de la Mort» 140 , «Приключения Шерлока Холмса», «La-Bas» 141 , «Плоды просвещения», «Гибель Содома» 142 , «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», «Sixtine (roman de la vie cerebrale)» 143 …
133
Наркотических веществах (фр.). Имеется в виду трактат Шарля Бодлера о наркотиках «Искусственный рай».
134
Георг Брандес (1842 — 1927) — датский историк литературы.
135
Здесь: душевный кризис (фр.).
136
«Йоста Берлинг»: полное название — «Сага о Йосте Берлинге», роман шведской писательницы Сельмы Лагерлёф (1858 — 1940).
137
Роман английского писателя Джозефа Рсдьярда Киплинга.
138
Роман шотландского писателя Джеймса Мэтью Барри (1860 — 1937)
139
«Тетради Андре Вальтера» (фр.), первое произведение Андре Жида
140
«Книга жалости и смерти» (фр.).
141
«Там, внизу» (франц.), роман Гюисманса.
142
Драма немецкого писателя Германа Зудермана (1857 — 1928).
143
«Сикстин (роман о жизни ума)» (фр.) — роман Реми де Гурмона (1859 — 1915).
Столетье каких имен! Позвольте включить еще несколько из тех, кого я не упомянул… Шелли, Блейк, Стендаль, Гегель, Фехнер 144 , Эмерсон, По, Шопенгауэр, Макс Штирнер 145 , Малларме, Чехов, Андреев, Верлен, Куперус 146 , Метерлинк, г-жа Блаватская, Сэмюэл Батлер 147 , Клодель, Унамуно, Конрад, Бакунин, Шоу, Рильке, Стефан Георге 148 , Мэри Бейкер Эдди, Верхарн, Готье, Леон Блуа 149 , Бальзак, Йейтс.
144
Густав Теодор Фехнер (1801 — 1887) — немецкий физик, психолог, философ.
145
Макс Штирнер (наст. имя Каспар Шмидт) (1806 — 1856) — немецкий философ.
146
Луи Куперус (1863 — 1923) — голландский писатель.
147
Сэмюэл Батлер (1835 — 1902) — английский писатель.
148
Стефан Георге (1868 — 1933) — немецкий писатель.
149
Леон Блуа (1846 — 1917) — французский писатель.
Какая мятежность, какая утрата иллюзий, какая тоска! Ничего, кроме душевного надлома, нервных расстройств, галлюцинаций и видений. Сотрясаются основы политики, нравственности, экономики и искусства. Воздух насыщен предвестиями и пророчествами наступающей катастрофы — и в XX столетии она таки наступает! Позади две мировые войны, а до конца века вполне возможна и третья. Коснулись ли мы дна? Еще нет. Нравственный кризис XIX века всего лишь расчистил путь духовному банкротству века двадцатого. Сомневаться не приходится, это действительно «время убийц». Политика стала занятием гангстеров. Народы шествуют в небе. Но осанны они не возглашают; а те, кто внизу, на земле, шествуют к очередям за хлебом. C'est — l'aube exaltee ainsi qu'un peuple de colombes… 150
150
«Вот он — рассвет, что всполошен, как стая сизарей… » (фр., цитата из стихотворения А. Рембо «Пьяный корабль»; перевод Д. Самойлова)