Время умирать
Шрифт:
Распоряжения правительства, отданные владельцам концессий, были ясными и недвусмысленными. Неизвестных посторонних лиц на территории охотничьей концессии, если они явно появились там с целью охоты, предлагалось рассматривать в качестве браконьеров. За последние четыре года от рук браконьеров погибло четверо патрульных охотничьего министерства и один владелец концессии, поэтому директива гласила, что огонь по браконьерам можно открывать без предупреждения. Премьер-министр Роберт Мугабе выразился еще лаконичнее: «Стрелять на поражение!» — вот его точные слова.
«Нитро-Экспресс-577»
Пристроившись рядом с ним, он бросил:
— Дай-ка мне «уэзерби»! — И взял более легкую винтовку из рук товарища. Джоб был отличным стрелком, но в данном случае требовался настоящий снайпер.
Шон передернул затвор и убедился, что в патроннике есть патрон. Это был нослеровский патрон со 180-грановой пулей, и Шон попытался прикинуть, сколько высоты потеряет пуля на расстоянии в шестьсот ярдов, да еще при стрельбе сверху вниз, да при том, что слева задувает легкий ветерок. Он припомнил баллистические таблицы, в которых говорилось, что на трехстах пятидесяти ярдах пуля теряет шесть дюймов высоты, следовательно, на расстоянии в шестьсот ярдов это будет фута четыре, а то и больше.
Размышляя об этом, он стянул рубашку, скатал ее в валик и уложил его на бревно, за которым они с Джобом прятались.
— Стреляй после меня из большого бундуки. Старайся брать повыше, — сказал он Джобу и поудобнее устроился на земле, положив ствол «уэзерби» на матерчатый валик. Выкрутив оптический прицел до предела, он приложился к нему глазом.
В поле зрения сразу же возникли головы четырех браконьеров. При таком увеличении он сразу определил тех двоих, которых по следу описывал Матату. Высокий худой шел впереди, на нем была голубая джинсовая куртка — традиционная одежда партизан во времена войны в буше. За ним по пятам следовал невысокий грузный человек. На нем была рубашка цвета хаки, а на голове красовалось полосатое камуфляжное кепи.
Дальше за ними был виден слон. Увеличение прицела немного скрадывало расстояние, поэтому казалось, что браконьеры совсем рядом со своей потенциальной добычей. Пока он наблюдал за ними, предводитель снял автомат с плеча, а свободной рукой сделал знак остальным. Бегущие позади него люди рассыпались в цепь и тоже взяли автоматы на изготовку.
Шон прильнул щекой к «уэзерби», как следует упершись в землю каблуками и задержав дыхание. Его палец едва касался спускового крючка. Он выбрал предводителя в джинсовой куртке и навел перекрестье прицела тому на голову.
В раскаленном воздухе изображение плыло и дрожало, но Шон внимательно вглядывался в зыбкие контуры силуэта цели, так как именно их дрожание характеризовало скорость и направление ветра. Когда искажение становилось особенно сильным, это свидетельствовало об очередном порыве ветра, между порывами же изображение вновь становилось четким.
Он сделал глубокий вдох, выдохнул наполовину и тщательно прицелился в точку, находящуюся почти на человеческий
Когда ствол высоко подпрыгнул от типичной для «уэзерби» мощной отдачи, приклад резко ударил его в плечо. Он тут же потерял цель из виду.
Не успел он еще прийти в себя, как Джоб восторженно воскликнул:
— Шайиле! Попал!
Когда Шон снова навел прицел на браконьеров, в траве виднелось лишь три головы.
Все трое развернулись и наугад поливали огнем склон, на котором притаились Шон с Джобом. Очереди их «АК» звуком напоминали дребезжание кипящих медных чайников.
На заднем плане Шон увидел бешено несущегося прочь старого слона. Уши его были откинуты назад, а огромные черные бивни летели высоко над травой. Наконец он вломился в узкие заросли прибрежных кустов и через мгновение появился с другой стороны.
— Беги, мой красавец, беги, — с облегчением выдохнул наконец Шон. — Если уж я не смогу заполучить тебя, то пусть ты не достанешься никому. — И он снова сосредоточился на браконьерах.
Сразу становилось ясно, что это опытные вояки, поскольку, пока двое поливали очередями склон, третий бросился к тому месту, где в траве валялся их вожак, и помог ему подняться на ноги. Одетый в синюю джинсу предводитель потерял ружье и теперь стоял, согнувшись в три погибели и держась за бок.
— Значит, все-таки зацепил! — пробормотал Шон и снова выстрелил. Он успел увидеть, как среди травы ударяет фонтанчик пыли: пуля впилась в землю где-то совсем рядом с браконьерами. Те стали отходить, волоча за собой предводителя, так чтобы через несколько мгновений оказаться за высоким муравейником. Шон и Джоб непрерывно стреляли, но дистанция с каждой секундой росла и, хотя Шон и видел, как фонтанчики пыли вздымаются совсем рядом с отступающими фигурами, больше попасть им ни в кого так и не удалось до тех пор, пока вся группа не скрылась за муравейником в траве и кустах, а стрекот автоматных очередей наконец не затих.
Шон с Джобом выждали еще минут пятнадцать, внимательно оглядывая долину и пытаясь обнаружить признаки присутствия браконьеров, но не заметили ни малейшего движения. Лишь после этого Шон встал.
— Надо сходить вниз и осмотреться.
— Осторожно! — предостерег его Джоб. — Возможно, они перегруппировались и устроили нам засаду. — Это был еще один из типичных трюков времен партизанской войны, поэтому вниз по склону они двигались с величайшей осторожностью.
Матату привел их к тому месту, где пуля свалила предводителя браконьеров. На этом месте осталась небольшая полянка вытоптанной травы. Оружие вожака исчезло — очевидно, один из его браконьеров приполз сюда и утащил его. Матату сорвал один из стеблей травы и протянул его Шону. Кровь на нем почти засохла. Однако кровотечение, по всей видимости, было не слишком сильным, поскольку им удалось обнаружить всего с дюжину засохших капелек на траве или на сухой земле.