Время умирать
Шрифт:
— Рад тебя видеть, Шон. Мы уже начинали беспокоиться, — сказал Рикардо, пожав ему руку.
Даже Клодия улыбнулась, когда он плюхнулся рядом с ней и произнес:
— Полцарства за чашку чаю.
Прихлебывая из кружки, которую принес ему Матату, Шон внимательно слушал маленького охотника. Матату сидел перед ним на корточках и без умолку щебетал возбужденным фальцетом.
— Матату вернулся посмотреть на лагерь, который мы оставили, — Шон перевел для Рикардо и Клодии. — Он не осмелился подойти совсем близко, но видел, как туда пришла та банда, что гналась за нами. Их там было двенадцать. Они обыскали
— Значит, мы в безопасности?
— Похоже на то, — согласился Шон. — И если пошевелимся, то доберемся до болот сегодня вечером или завтра рано утром.
— А Тукутела? — спросил Рикардо.
— Вообще-то по его следу можно примерно сказать, где он хочет войти в болото. Мы прочешем как следует местность и найдем, где это. Но времени потеряно многовато. Придется постараться, если мы не хотим, чтобы он от нас удрал. Ты в порядке, Капо?
— Лучше не бывает. Веди нас, дружище.
Перед тем как вновь пуститься в путь, Шон быстро проинспектировал поклажу. Они уже съели большую часть провизии, и он разделил на всех то, что осталось. После того как они с Джобом добавили к своей ноше еще по десять фунтов, рюкзак Рикардо стал весить двадцать, а Клодии оставили всего десять — только спальный мешок и личные вещи. Оба были довольны, что придется меньше тащить, но Шон все равно на всякий случай шел рядом с Рикардо, чтобы присматривать за ним. Клодия держалась на удивление хорошо, о ней ему не приходилось беспокоиться. С легким мешком на плече она бодро шагала вперед. Шон с удовольствием поглядывал, как ритмично переступают ее длинные ноги, а маленькие твердые ягодицы подрагивают под тугими голубыми джинсами. Они напомнили ему щеки бурундука, жующего орехи.
Теперь они шли по дну долины. Это была сплошная болотистая низина, вокруг росли баобабы — с раздутыми стволами, корой, похожей на змеиную чешую, и кривыми голыми ветвями, с которых там и сям еще свисало несколько сморщенных стручков. Легко было понять, почему зулусы утверждали, будто боги по ошибке посадили баобаб вверх тормашками, и теперь он рос наоборот — вверх корнями.
Далеко впереди медленно ползущее облако испарений указывало на близость болот; наносная песчаная почва проседала под ногами.
— Только представь, Капо, — попытался развеселить Рикардо Шон. — Быть может, ты один из последних, кому посчастливилось участвовать в классической долгой охоте на слона. Так и должно быть по-настоящему, приятель. Это тебе не раскатывать за ним в лендровере, а потом пристрелить, опустив стекло. Именно так, как мы, охотились и Селус, и Белл Карамоджо, и Сэмон Самаки.
Он увидел, что лицо Рикардо прояснилось при сравнении его с величайшими профессионалами, людьми той эпохи, когда охота на слона была честной игрой. Сэмон Самаки без малейших колебаний за свою жизнь перебил четыре тысячи слонов. В те времена были другие понятия о морали. Сейчас человека с подобными взглядами считали бы мерзавцем и преступником; тогда же Сэмона Самаки уважали и почитали. Он охотился даже с самим Эдуардом, тогда еще принцем Уэльским.
Шон знал о живом интересе Рикардо к легендарным охотникам на слонов, поэтому принялся расписывать их подвиги.
— Если хочешь стать
— Да, настоящий золотой век. — Рикардо слегка прибавил шагу. — Нам с тобой надо было жить в то время, Шон. Слишком поздно мы родились.
— Настоящий охотник убивает слона ногами, он должен загнать его до полного изнеможения. Именно это самый достойный путь, и ты сейчас ступил на него, Капо. Наслаждайся каждым шагом, ведь ты идешь по следам старины Белла.
К сожалению, эффекта от поощрений хватило ненадолго. Уже через час Рикардо ослабел, и Шон с тревогой заметил, что его походка стала совсем неровной. Один раз он даже споткнулся и упал бы, не поймай Шон его за руку.
— Нам всем нужно минут пять передохнуть и выпить чаю, — сказал он, отводя Рикардо в прохладную тень.
Когда Джоб принес кружки с чаем, Рикардо пробормотал:
— У тебя, случаем, не осталось пары таблеток аспирина?
— Ты в порядке? — спросил Шон, протягивая ему таблетки.
— Только проклятая голова болит, вот и все. — Рикардо не смотрел ему в глаза.
Шон посмотрел на Клодию, которая сидела рядом с отцом, но она тоже избегала его взгляда.
— Вы двое знаете что-то, чего не знаю я? Выглядите вы чертовски виноватыми. — Не дожидаясь ответа, Шон встал и пошел к маленькому костру, где Джоб пек свежую порцию маисовых лепешек к ужину.
— Аспирин тебе поможет, — мягко сказала Клодия.
— Конечно, ведь аспирин — безотказное средство от рака, а особенно от рака мозга, — согласился Рикардо и буркнул, увидев боль на ее лице: — Прости. Не знаю, зачем я это несу. Вообще-то жалость к себе не в моем стиле.
— Тебе плохо, папа?
— Головную боль я стерплю, но вот в глазах начинает двоиться, а это хуже. Черт подери, я отлично себя чувствовал еще несколько дней назад. Все случилось так быстро.
—Ты переутомляешься, — сказала она с жалостью, — может быть, все дело в этом. Нам лучше вернуться.
— Нет, — ответил Рикардо тоном, не допускающим возражений. — И больше не будем об этом.
Она склонила голову в знак покорности.
— Болота уже недалеко. Может, там нам удастся передохнуть как следует.
— Некогда отдыхать, — сказал Рикардо. — Мне мало осталось, и не хочется зря тратить ни секунды.
Шон вернулся к ним.
— Готовы идти дальше?
Клодия взглянула на часы. Они отдыхали меньше получаса. Этого было мало, и она хотела возразить, но ее отец уже вскочил на ноги.
— Все готовы, — сказал он, и Клодия увидела, что даже такой короткий привал пошел ему на пользу.
Всего через несколько минут Рикардо вдруг весело сказал:
— Эти гамбургеры, что приготовил Джоб, пахнут просто потрясающе. Мне даже есть захотелось.
— Вообще-то это маисовые лепешки, — усмехнулся Шон, — прости, если я тебя разочаровал.
— Меня не проведешь, — усмехнулся Рикардо в ответ, — пахнет-то жареным луком и мясом.
— Папа, — Клодия взглянула на него через плечо, резко нахмурившись. Рикардо перестал посмеиваться и сразу сник.