Время в нас и время вне нас

Рассмотрение любого предмета требует для начала прояснить, а что же это за предмет, то есть дать определение понятия. Для времени такого определения не существует, хотя с седой древности лучшие умы бились над этим вопросом. В индуистской логике Навья-ньяя время признается единичной, бесформенной и вечной субстанцией. Все пребывает непосредственно во времени, через временное отношение. В этом смысле время сходно с пространством, которое также есть место всех объектов. Китайские мыслители изложили эту связь в изречении: «Время высверлило в Хаосе семь отверстий, и произошла Вселенная».

Обычно время связывают

с движением или поясняют через движение, как, например, это сделал великий греческий мыслитель Аристотель (384–322 до н. э.). Он считал, что «время не есть движение, но и не существует без движения», «время не есть движение (само по себе), но является им, поскольку движение заключает в себе число».

Мыслитель христианской эпохи Блаженный Августин (354–430), рассуждавший весьма рационально (так, например, он полагал: чудо не противоречит законам природы, а только нашим представлениям о них), констатировал, что он понимает, что такое время только до тех пор, пока его не спрашивают, что же это такое.

Великий математик Исаак Ньютон (1642–1727) выдвинул понятие «абсолютного, истинного математического времени», однако отметил: то время, которое мы можем реально измерить, — это только приближение к истинному времени, поскольку в измерениях мешают случайные обстоятельства, от которых окончательно никак не избавиться и которые можно только стремиться свести к минимуму.

Другой великий математик — Н. И. Лобачевский (1792–1856), создавший неэвклидову геометрию, — рассматривал время как движение, измеряющее другое движение.

И по сей день мы, по выражению Ф. Энгельса, «знаем, что такое час, метр, но не знаем, что такое время и пространство!» (Маркс /С., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 550).

Что такое время (а заодно и пространство), мы строго определить не можем. Неясно, что такое время вне нас и время в нас. Остается спросить: что такое время для нас, для нашего восприятия? Если рассмотреть современные, не очень современные и даже совсем не современные взгляды по этому вопросу, то окажется, что время и пространство являются обязательными компонентами всего содержимого нашего восприятия, которые теперь называют полем восприятия. При этом время и пространство так сходны между собой, что если пространство назвать шириной, то время можно назвать длиной этого поля. Как и пространство, время — особый способ различения предметов. Пространство указывает на сосуществование восприятий в известный момент времени в объеме или на плоскости, и мы как бы измеряем ширину нашего поля восприятия. Время указывает на поступательное движение восприятий в известном пункте пространства, и мы как бы измеряем его длину.

Сочетание обеих этих категорий, то есть изменение в положении вместе с изменением во времени, есть движение — основной способ, каким представляются нам явления в понятии.

Способность воспринимать вещи раздельно, последовательно, одну за другой является очень важной чертой сознательной жизни, если даже не самого существования. Без времени как категории восприятия возможно было бы изучение лишь тех явлений, которые имеют дело с порядком или взаимоотношениями существующих вещей, — с числом, положением и измерением, иными словами, из наук были бы возможны лишь относящиеся к сфере математики, но не смогли бы существовать физические, биологические и исторические науки, имеющие своим главным предметом изменение или чередование в восприятии.

Без категории времени просто нельзя себе представить материала для этих наук, поскольку время есть впечатление,

которое оставляет в нашей памяти последовательность явлений. Любое понятие покоится в конечном счете на опыте, а само слово «опыт» уже предполагает наличие времени как категории восприятия вещей. Таким образом, пространство — это как бы внешняя категория восприятия, восприятие сосуществующих чувственных впечатлений. Время же — восприятие чередования накопленных чувственных впечатлений, взаимоотношение между прошлыми восприятиями и восприятиями непосредственными.

Очень ярко накопление чувственных впечатлений, создающих ощущение потока времени, показано в известном стихотворении А. С. Пушкина «Телега жизни»:

Хоть тяжело подчас в ней бремя,

Телега на ходу легка;

Ямщик лихой, седое время,

Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;

Мы рады голову сломать

И, презирая лень и негу,

Кричим: пошел!..

Но в полдень нет уж той отваги;

Порастрясло нас; нам страшней

И косогоры и овраги

Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;

Под вечер мы привыкли к ней

И дремля едем до ночлега,

А время гонит лошадей.

Яркий образ седого времени легко возникает в воображении, то есть как бы внутри сознания человека. Этот факт дает основание рассматривать время как внутреннюю категорию восприятия.

Правилен ли такой взгляд, можно решить, учитывая результаты опытов, с помощью которых ученые исследовали длительность так называемого настоящего времени, или попросту настоящего. Под ним понимается тот отрезок времени, за который воспринимается окружающий мир без привлечения механизмов памяти, воспринимается как целостный образ.

Опыт сводится к следующему. Испытуемому на экран проецировалась сначала одна половина предмета (яблока, дома, шляпы и т. д.), а через 1 или 2, 5 или 10 секунд — его вторая половина. Пока промежутки между появлением первой и второй половины предмета были короткими (меньше 12–13 с), предмет воспринимался как единое целое, а когда промежутки удлинялись до 13–15 секунд, человек видел две разные половины предмета. Таким образом, наша собственная, внутренняя, мера настоящего определяется в среднем как 12,5 секунды. И соответственно, поскольку наше ощущение не вмещает в себя слишком малый промежуток времени, то, что мы осознаем, — уже прошедшее, как долетающий до нас свет звезд. Недаром великий математик, физик и астроном Лаплас (1749–1827) считал, что время есть впечатления, оставляемые в нашей памяти последовательностью явлений.

Как и пространство, время представляется нам в виде одного из тех способов, с помощью которых располагает свой материал великая сортирующая машина, называемая человеческой способностью восприятия. Через восприятие, через органы чувств в состоянии бодрствования проходят впечатления внешнего мира одни за другими: слуховые и обонятельные, зрительные и осязательные, температурные и ощущения напряжения мышц — все то, что составляет для нас действительность. Воспринимающая способность мозга, обостренная долгими веками естественного отбора, сортирует всю эту массу чувственных впечатлений, дает каждому его место и время. При этом бесконечность пространства и вечность времени не имеют никакого смысла в области восприятия, которое не требует для себя этих колоссальных рамок.