Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
После святого жандармского благодетеля выслушать остальное оказалось почти легко. Честный бессребреник порфирик и честная, правда не совсем бессребренная проститутка уже не вызывали у Наклза особенного удивления. Даже тогда, когда эта колоритная парочка заявилась в его дом с черного хода часов около девяти вечера. В порфирике маг легко узнал Эрвина Нордэнвейдэ, несколько похудевшего и расставшегося с каштановыми локонами до плеч, а девицу он видел впервые. Пожалуй, не предупреди Магрит, что гостья — ласточка из веселого дома, он бы принял ее за изнуренную работой прачку средних лет. Женщина была одета скромно, в заношенное, но чистое
Эрвин держался вежливо, но настороженно, и эта настороженность убила остатки уюта, принесенного Магдой. Женщина представилась, очень быстро и тихо пробормотав свое имя, и с тех пор не открывала рта, сидя на самом краешке стула и теребя кисти шали. Магда радостно излагала план. Единственное, что утешало Наклза в сложившейся ситуации, так то, что на самых «сильных» моментах «продуманной операции» у Эрвина отчетливо подергивалась щека. Значит, еще как минимум один условно психически здоровый человек здесь сидел.
Вершина тактического гения Магды оказалась проста, как удар дубиной.
Жандарм мог знать номер и вагон поезда, куда посадили бы преступницу — и она договорилась с жандармом.
Проститутка могла бы отвлечь охрану поезда, чтобы маг мог предварительно посмотреть вагон изнутри — и она договорилась с проституткой.
Маг им требовался, чтобы устроить десяток сердечных приступов за секунду — и она договорилась с магом.
Вояки пригодились бы на случай, если маг всех не положит — и она договорилась с Эрвином, Витольдом и Гюнтером.
Логично было бы предположить, что, понадобись Магде для спасения Дэмонры непосредственно кесарь или бог — с ним она бы тоже договорилась.
Ах да, на случай, если пришлось бы откачивать мага, она договорилась с медичкой Сольвейг. Даже о нем позаботилась внимательная Магда…
И еще имелся бомбометатель, имя которого Магда наотрез отказалась называть, на тот случай, если договоренности со всеми упомянутыми персонами не сработают.
«Глупость имеет только один эффект, и он побочный», — почти равнодушно подумал маг, дослушав немудреный рассказ.
— Магда, а вы не думаете, что молодчики святого жандарма как раз сейчас сидят под моими кустами или обыскивают ваш дом? — вполне мягко полюбопытствовал маг, когда изложение плана закончилось.
Нордэна удивленно подняла бровь:
— Конечно же нет. Я обещала ему сыворотку, — добродушно сообщила она. — А ему очень надо.
Маг едва удержался от того, чтобы не метнуть взгляд на бледного, какого-то почти серого, Эрвина. Вот уж кому точно «очень надо». А еще Наклзу резко расхотелось знать, что и кому Магда еще пообещала. По счастью, рассчитываться по долгам предстояло не ему, а сам он, конечно, был «в деле» совершенно бесплатно и на чистом энтузиазме, который скорее походил на клинический идиотизм.
— Магда, спасибо, я все понял. Хорошо, сделаем так, как вы сказали.
Глаза нордэны округлились, а потом она просияла и сделала попытку броситься Наклзу
— Наклз, хватит мне выкать, я не такая интеллигентка, как ты. Каждый раз, когда мне говорят «вы», мне хочется оглянуться в поисках второго человека, — негодовала усаженная обратно в кресло нордэна. — Брудершафт! Я настаиваю! Эрвин, ты морально с нами! Магрит! Ма… Наклз, девочка живая?
— Живая, — заверил маг. Для мертвой Магрит очень мило посапывала, трогательно положив ладошку под щеку.
На брудершафт они все же выпили, правда, со второй попытки, потому что при первой Магда случайно окатила Наклза даггермаром, не попав стаканом по стакану. Эрвин резко отскочил, но, к счастью, ничего страшного не случилось и пострадал только костюм мага. При повторной попытке чокнуться все прошло без эксцессов. В итоге довольная нордэна прикимарила, положив голову на подлокотник. Маг выждал тактическую паузу и, убедившись, что Магда посапывает не хуже Магрит, перевел взгляд на Эрвина:
— А вы, господин Нордэнвейдэ, действительно согласились на такое оригинальное самоубийство или госпожа Магда являет свой обычный оптимизм?
Нордэнвейдэ, все больше напоминавший замученную работой лошадку, пожал костлявыми плечами:
— У меня меньше выбора, чем у остальных.
Наклз невольно бросил взгляд на проститутку. Эрвин этот взгляд перехватил, и уголок рта бывшего лейтенанта дернулся.
— Не думаю, что вам было бы интересно слушать сложную гамму наших настроений, — быстро добавил он.
Наклз бы не отказался узнать, за что порфирик с поддельными документами так на него обозлился. Нет, Эрвин держался вежливо. У него был вежливый тон, вежливый вид, вежливая манера слушать и даже складывать руки на коленях, словно у прилежного ученика на уроке закона Божьего. Но в глазах иногда вспыхивало что-то недоброе. То ли злился, то ли боялся, то ли делал и то и другое сразу.
— Не интересно. Просто я полагал, вы хотите жить.
Черные-черные глаза все же сузились:
— Здесь все хотят жить.
Маг отчетливо услышал непроизнесенное «кроме вас». И сообразил, что, видимо, Маэрлинг в тот злополучный вечер зашел к нему за компанию с приятелем. С другой стороны, вышло очень удачно, что кто-то караулил снаружи. Для незадачливого виконта все могло закончиться гораздо хуже, не стой Эрвин на страже.
— Я должен полковнику Дэмонре, если вы этот допрос устроили, чтобы понять наши мотивы, — неохотно сообщил Нордэнвейдэ.
Допрос или не допрос, а Наклзу следовало знать, насколько лояльны люди, совместно с которыми он ввязывается в абсолютно безнадежное предприятие. Ему-то, в общем, уже все равно, но кто-то должен был доволочь Дэмонру до жизни и свободы после его смерти. Магде можно верить как себе, у нее нет ни трусости, ни подлости, ни даже зачатков рационального мышления, предупреждающего, что своя рубашка ближе к телу. Но пули — известные дуры, которые поумней всех мудрецов, так что одной Магды для спокойствия мага не хватило бы. Эрвин, определенно, не был трусом и как-то инстинктивно не воспринимался как подлец, но, чтобы доверить ему судьбу Дэмонры, инстинктов приходилось явно недостаточно.