Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
— Пытаешь давить на жалость? Очень зря, Касс. Хочешь, шутки ради скажу тебе, когда я впервые узнала, что в мире есть бомбы?
Кассиан отрицательно мотнул головой и примирительно сообщил:
— Так или иначе, она в одиночку пыталась прокормить четверых детей, один из которых регулярно рассказывал ей страшилки. А аэрдисовцы в тренировочных лагерях потенциальных магов голодом не морят. Она решила правильно. Ему бы рэдцы все равно житья не дали.
— Давай уточним: голодом не морят тех, кто выживает. То есть процентов десять рекрутов, если разведка не врет.
— Стоило рискнуть.
— О да. Чужие жертвы примерно так всегда и воспринимаются.
Кассиан отчетливо скривился:
— Ее зовут Маргери. Рад, что девочка добралась.
— Не сомневаюсь.
— Как ты понимаешь…
— … она не убивать его во имя революции поехала, — продолжила нордэна. Не требовалось выдающихся способностей, чтобы сообразить такую нехитрую вещь. — Я так и подумала, что это чудо отправил ты. Само бы оно не доехало.
— Зря ты так, — вступился за девушку Кассиан. — Маргери, конечно, звезд с неба не хватает, но прилежания ей не занимать.
— Ты говоришь, как учитель младших классов о бездарном ученике.
— Как все прошло?
— О, думаю, все было очень мило и невинно. Когда я пришла, это чудовище уже сопело в его подушку с самым блаженным видом. Наклз, знаешь ли, гуманен, особенно для профессионального мага. Бездомных животных в мороз на улицу не выгоняет.
— Она ему пригодится. Судя по тому, что она рассказывает, девчонка видит Мглу. По крайней мере, страшилки в ее исполнении здорово напомнили мне братца.
— Я рада, что ты додумался послать ему сиделку, а не проститутку. Только, боюсь, если он узнает, ей несдобровать.
— Он не узнает. Вернее, не подумает. Я не удивлюсь, если он не помнит, как меня зовут. С их галлюциногенами и не такое забудешь. К тому же, девочка искренне считала, что едет его убивать. Это было совершенно безопасно. И, кстати, Маргери понимает в медицине.
— Да неужели? — делано изумилась нордэна. — Она ветеринар?
— Она, Дэмонра, жертва ваших же цензовых законов. Рэдцам ведь нельзя учиться по продвинутому курсу! — Кассиан еще долго мог тянуть волынку о промашках калладской юстиции и несправедливости мироздания к рэдцам в целом, но это никак не входило в список любимых тем Дэмонры. Она скучным голосом заметила:
— Напомню, Касс, рэдцам, которые «звезд с неба не хватают», нельзя учиться по продвинутому курсу. Талантливым ценз не мешает.
— А калладцам?
— А на хрена нам к своим бездарным неучам ваших прибавлять? Кто-то должен и картошку чистить.
— Будь ты рэдкой, ты бы рассуждала так же? — невинно полюбопытствовал Кассиан.
— Будь я рэдкой, я бы прыгнула с бомбой на какого-нибудь несчастного еще лет пятнадцать назад, — огрызнулась Дэмонра. — По счастью, я калладка.
Кассиан вздернул нос и ничего не ответил. Когда упоминались бомбы, он вообще старался не вступать в дальнейшую полемику. Большая часть уважения Дэмонры к этому человеку строилась на том, что он не просто не участвовал в терактах на калладской территории, а еще и орлам своим молодым не давал. За что был неоднократно обруган «демагогом» и «мямлей» среди более радикально настроенных подпольщиков.
— Ладно, цензовые законы — это плохо. Как и многие другие законы. Но куча плохих законов лучше одной хорошей анархии. Извини, Касс, мне и впрямь пора. Спасибо тебе.
Крессэ ухмыльнулся и лихо вскочил на коня. Замер несколько картинно.
— Последний вопрос. Из чистого любопытства.
— Валяй.
— Адвоката своего любишь?
— Как сто тысяч сестер любить не смогли бы, — блеснула Дэмонра
— То есть все-таки меньше, чем одна любовница, — сделал свои выводы из сказанного Кассиан. — Я так и предполагал. Бедный парень.
«Значительно больше, чем тебя. Но все же несколько меньше, чем твоего брата», — не без иронии подумала нордэна, отворачиваясь. Судя по короткому, злому ржанию Крессэ дал коню шпоры.
Дэмонра, намурлыкивая «Полюшко-поле», направилась к перелеску. До места она почти добралась. Оставалось сесть на поезд. И уповать на умение Маэрлинга много и красноречиво врать, если вдруг придется. Хотя человек с пятком только официальных любовниц, по идее, должен был это уметь на профессиональном уровне.
Распрощавшись с кесаревым родичем, у которого имелись все шансы в ближайшее время лишиться своего полезного статуса, Наклз стал собираться в академию. По четвергам он читал лекции во второй половине дня, начиная с четырех, но еще следовало поглядеть на скопившиеся за неделю работы. Основанием для пропуска занятия могла стать только справка, а вот уж ходить за справками среди вероятностников было ну очень, очень плохой профессиональной приметой. Как и жаловаться на нервы и выходящих из зеркал мертвецов. К тому же, в глубине души Наклз любил свою нынешнюю работу. Во всяком случае, лучше у него никогда не было: учить студентов быстро считать и думать было куда приятнее, чем бродить по серому миру, строя будущее, которое власть имущим отчего-то казалось оптимальным. Никаких финансовых рычагов воздействия на Наклза давно не существовало. Тем не менее, три раза в неделю он, независимо от погоды и самочувствия, отправлялся вбивать в пустые и не очень головы продвинутый курс теории вероятностей.
Без зеркала в прихожей было неудобно, но мага до сих пор передергивало при воспоминании об отражении в стеклах книжного шкафа. Выбирая между сохранением остатков душевного равновесия и комфортом, он решил поступиться последним. В конце концов, заскочить побриться можно было и к куаферу — заодно и о дрожащих руках можно было не волноваться. А уж шарф маг и без зеркала мог намотать. На этой умиротворяющей мысли Наклз кое-как привел в порядок волосы, влез в теплую одежду и занялся пуговицами плаща, не в первый раз мысленно проклиная калладскую моду. Обилие пуговиц, шнуровок, крючков и кучи других, на его взгляд совершенно лишних, приспособлений тут считалось нормой. В Рэде люди в основном довольствовались завязками и нисколько от этого не страдали. А вот в Каллад мундиры с кучей пуговиц не носили разве что проститутки, и то, надо думать, потому, что снимать было неудобно. Наклза такая необъяснимая приверженность самых широких слоев общества к военному стилю всегда неприятно удивляла и ставила в тупик. Пора бы уже людям и наиграться в солдатики, за пять сотен лет-то.
— Ой, а что у тебя на шее? — Магрит подошла сзади неслышно, как кошка. Наклз едва не подскочил. Он все-таки привык жить один, и внезапные появления Магрит его нервировали. Умение девушки ходить почти бесшумно — до момента, когда она внезапно сшибала какой-нибудь предмет обстановки — уже стоило Наклзу двух разбитых кружек и, вероятно, пары лет жизни.
— Шарф, — механически сообщил он, подумывая, не уговорить ли инсургентку на звенящий при ходьбе браслет. В наличии у Магрит какого бы то ни было вкуса маг испытывал большие сомнения, так что стоило попробовать.