Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3
Шрифт:
Однако в последние годы его все чаще тревожит, а не становятся ли деньги тем средством, которое постепенно подменяет собой цель? Чтобы жить и развиваться, Союзу требуется больше денег, а это неизбежно означает рост численности коммерческих подразделений и их влияния внутри организации. Иногда даже сложно сказать: служит ли коммерция для финансирования основной деятельности Союза или, наоборот, Союз нужен для того, чтобы управлять производством, заниматься закупками сырья и сбытом готовой продукции и защищать коммерсантов от властей и конкурирующих мафиозных структур. Да-да, порой и он сам задает себе вопрос, а не превращается ли Союз Борьбы в новый Синдикат – обычную мафию, пусть даже и самую крутую мафию в государстве? Вопрос, на который нет ответа...
Конечно, так было бы
Как говорят аналитики, распад произойдет быстро. Отоварить карточки становится все сложнее, а цены на черном рынке растут, оказываясь непосильными для все более широких масс населения. Однажды где-то терпение иссякнет, и Империю потрясут первые голодные бунты. Их, конечно, подавят, более или менее жестоко. Но правительство встревожится и начнет исправлять положение самым простым и естественным способом – расходуя резервы и отрывая в одном месте, чтобы закрыть брешь в другом. При этом немалая часть перераспределяемых продуктов прилипнет к рукам исполнителей, что существенно снизит эффект этих мероприятий.
Какое-то время они на этом продержатся, но затем наступит цепная реакция. Губернаторы будут стремиться предотвратить ухудшение ситуации в своих провинциях. Для этого они, вопреки приказам из центра, начнут сосредотачивать у себя все возможные виды ресурсов. На границах провинций появятся посты и кордоны. То же самое будут делать и Министерства, борясь за сохранение прежней доли стремительно уменьшающегося бюджетного пирога. От борьбы Министерств между собой и с властями провинций первым пострадает производство, начнут рваться связи, возникнут проблемы с транспортом, и товарный дефицит еще более обострится.
Снова вспыхнут бунты, еще более злые, отчаянные и беспощадные, и власть уже не будет успевать их давить. Дольше всех продержатся СБ, внутренние войска и Космофлот, но реакция распада доберется и до них. Территориальные подразделения расхватают власти провинций, а остальные превратятся в более или менее организованные банды, озабоченные собственным прокормлением и борьбой за власть с другими такими же группировками.
И тогда Империя начнет разваливаться. Отложатся провинции, сначала периферийные, а затем и центральные, потом постараются отложиться колонии, хотя им не хватит ни квалифицированных кадров, ни ресурсов. Обломки государства начнут потрясать бессмысленно жестокие пограничные стычки за контроль над территорией, населением, функционирующими заводами и рудниками...
В этом кровавом хаосе Союз с его цельной структурой, дисциплиной и единством, возможно, окажется хозяином положения и сможет снова объединить государство. Но какой ценой? И на сколько веков окажется оно отброшенным назад?
Впрочем, немалую часть его соратников цена не волнует. Если путь к власти лежит через разруху и хаос – да здравствует хаос, и чем хуже, тем лучше!
Логика, которую он в силах понять, но не может принять. Пусть это наивно и непродуктивно, но в глубине души он по-прежнему остается верным своей юношеской мечте – мирно преобразовать государство, без хаоса, крови и страданий, без ломки через колено людских судеб вывести его на новый, как он считает, лучший путь. Он верит, что это достижимо, и эксперимент в 26-й провинции это доказал. Ведь можно, можно! Можно совершить преобразования без переломов, уличных митингов и ритуальных плясок на костях предков!
Вот только в нынешнем руководстве Союза его сторонников – меньшинство. И он намеренно всеми силами способствовал созданию Объединенного Комитета. Во-первых, чтобы сосредоточить под собственным командованием всю оппозицию режиму, а во-вторых, чтобы увеличить разброс мнений и усилить фрагментарность, которая и позволяет ему и дальше управлять Союзом железной рукой, выступать верховным арбитром, разделять и властвовать и всегда проводить нужные ему решения.
Реэрн, Реэрн,
Реэрн подчинился этому приказу, но он всегда незримо был рядом, а его роль информатора вообще трудно переоценить. Но вся беда в том, что таких как Реэрн – активных, мыслящих, инициативных людей, которым тяжело дышать в удушливой атмосфере Империи, в рядах Союза не так уж и много. Большая часть его сторонников – аутсайдеры, оказавшиеся не в состоянии найти достойное, как им кажется, место в жизни и мечтающие о власти как о компенсации за все их лишения.
Или, что ничуть не лучше, фанатики наподобие Скитальца, возглавляющего радикальное крыло и претендующего на руководство Центром. Еще одна большая забота и головная боль. Трудно противостоять человеку, чья искренность и убежденность не вызывают сомнений. И ко всему, наделенному обаянием и ораторским даром. Но предложение Скитальца отказаться от «грязных денег» и прекратить сотрудничество со «спекулянтами» и «эксплуататорами» гибельно для Союза. Работать бесплатно, за идею, могут только фанатики. А если отказаться от коммерческой деятельности, перестать пользоваться услугами наемных работников и добывать средства путем экспроприаций, организация быстро превратится в разбойничью банду или кучку одержимых.
И еще, чем ему особенно противны радикалы, так это нетерпимостью к чужому мнению, неспособностью к компромиссам и неуемным зудом реформировать и изменять согласно своим абстрактным идеалам, не спрашивая мнения людей, которых они стремятся насильно облагодетельствовать. А ведь если дать им волю, то после победы к власти вполне могут прийти именно эти люди. Тогда о том, чтобы избежать крови и беспорядков, не стоит и мечтать.
Победы? А верит ли он сам в победу? Если быть совсем честным, нет. Или очень слабо – если вдруг реализуется тот мизерный шанс, что Космофлот и Служба Безопасности еще до наступления окончательного краха вступят схватку между собой и дадут Союзу возможность стать той третьей силой, что в нужный момент вступит в борьбу и окажется победителем. Так, кстати, тысячу лет назад поступила Империя. Оставшись нейтральной в разрушительной войне, что опустошила государства Севера, она пришла и овладела пепелищем, подчинив общей судьбе и победителей, и побежденных.
Но если им представится такой шанс, власть они должны брать под лозунгом наведения порядка. Только так! А в совсем идеальном варианте даже с сохранением легитимности и с опорой на Императорский Дом. В обществе накопилось столько горючего материала, что любое сотрясение может вызвать взрыв. Снова хаос, разруху, кровь – все то, что он хочет любой ценой избежать.
И уж конечно, никакой демократии. Свободу нельзя давать даром, ее нужно завоевывать, и прийти она может только тогда, когда станет востребованной. Так же, как и самые лучшие законы не будут работать, если люди не захотят их соблюдать. Порядок, вообще, обеспечивается не законами, а состоянием умов.
Поэтому их девизом должно стать «Терпение и еще сто раз терпение». Пусть сменятся поколения. Пусть уйдут те, кто привык жить в несвободе. Пусть вырастут новые учителя, которые воспитают своих учеников. Пусть появятся тысячи и миллионы людей, не нуждающихся в опеке государства и не зависящие от его щедрот. Вот этим людям уже может понадобиться демократия, и тогда задачей новой власти будет вовремя уступить дорогу, так же как вначале – подготовить для этого почву.
Да, их уделом будет только положить начало преобразованиям. Сначала – перебросив ресурсы с военной промышленности и никому не нужных «великих строек», ликвидировать дефицит продовольствия и потребительских товаров. Нельзя ожидать от людей высот духа, если они постоянно думают только о пропитании или погоне за самыми необходимыми вещами. Второе, не менее важное: им надо будет навести в государстве порядок. Жесткий, может быть, даже жестокий, но настоящий порядок с минимумом льгот и исключений. Почему-то, стоит появиться льготам, так тут же находятся желающие их распределять.