Время жить (трилогия)

Тарнавский Виктор Вадимович

– Это вы в прошлом месяце написали статью о СОП? – вдруг спросил Эрренджер.

– Я.

– В ней вы строго придерживались правды и старались быть объективным, насколько это возможно. Весьма нечастое явление для вашей газеты. Однако вы должны понимать: если ты занимаешь государственную должность, то обязан совершать некие действия, которые с точки зрения обывателя могут выглядеть как м-м-м… злоупотребления. Это не хорошо и не плохо. Это неизбежно. Пока существуют государство и бизнес, они неминуемо будут вступать в определенные взаимоотношения.

– Я понимаю. Так делают все, – вставил Билон.

– Совершенно верно.

И не мне или вам это менять. Таковы правила игры. Любой, кто занял бы мое место, будет делать то же самое.

– А Хави…

– Хави – это мелкий деляга, озабоченный только собственным мелким бизнесом. Вы, кстати, знаете, что у него за бизнес?

– Знаю.

– Это мелко и примитивно, но вполне обычно. Это я понимаю. Все ясно и с Движением, которое играет в свою игру по собственным правилам независимо от того, будут ли остальные соблюдать эти правила или нет. Однако что хочет во всей этой истории СОП, я решительно не могу понять! Это не их игра! Что они будут делать, если посадят в префекты своего человечка?… Вы знаете, в чем больше всего нуждается бизнес?

– В предсказуемости?

– В самую точку! Вы быстро схватываете, это мне нравится! Деловые люди приспособятся ко всему, но им нужна определенность. Вы, может быть, удивитесь, но их вполне устроила бы победа Движения. Понимаете? Движение хочет поменять правила игры, но эти изменения всем известны, они, как вы выразились, предсказуемы. Это вполне разумные люди, они не отказываются от компромиссов ради интересов дела и, самое главное, от них не ждешь подвоха. Но что будет делать Хави после того, как сосредоточит в своих руках всю торговлю спиртным в районе? Ни мне, ни кому другому это совершенно не понятно! Из-за этих выборов весь район находится в состоянии какого-то тягостного ожидания! Сплошная неуверенность в завтрашнем дне. Это очень неприятно, поверьте.

– Вы опасаетесь проиграть? Но ведь…

– Вы хотите сказать, ведь у меня есть все преимущества моего положения? Может быть. Но я не могу играть по правилам с людьми, которые не признают никаких правил вообще! Если у нас пошел уж такой разговор, я вам скажу, но это будет не для печати! Я опасаюсь СОП и тех, кто за ним стоит.

– А кто, по вашему мнению, стоит за ними? Обещаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сошлюсь на вас как на источник информации.

– Не знаю. И никто не знает. Мне кажется, это кто-то чужой. Тот, у кого нет непосредственных деловых интересов ни в районе, ни, может быть, даже в городе. Это игра не моего уровня! Я буду бороться до конца, я не отдам просто так это кресло, но я не хочу оказаться на пути силы, которая вышвырнула моего предшественника в отставку как мусор в корзину!

– Почему вы считаете, что это сделали именно неведомые покровители СОП? У вас есть какое-то подтверждение?

– Какое еще подтверждение?! Я проработал со своим бывшим шефом полтора десятка лет и знаю его как… ну… этого самого! Он никогда бы не позволил себе уйти так – не подготовив преемника, не передав ему дела по всем правилам, даже не предупредив… Он просто лег на обследование в больницу на неделю, а вернувшись, сообщил, что немедленно подает в отставку по состоянию здоровья!

– Это официально. А как он объяснял свой уход в действительности?

– Да никак! Он талдычил, что устал и болен, хотя всем было ясно, что это не больше, чем отмазка! Я бы знал, если

бы у него были какие-то неполадки со здоровьем. На него надавили, дело ясное, причем, это сделал кто-то со стороны.

– Но разве…

– Нет. Так это не делается. Если бы у него были противники, они бы на прошлых выборах поставили против него своего кандидата. Но ведь шефа переизбрали всего полгода с небольшим назад, и тогда не возникло никаких проблем. Вообще никаких! Здесь он всех устраивал, на городских выборах победили его друзья… Сейчас они шарахаются от меня как от заразного. Они уверяют, что для них эта отставка была такой же неожиданностью, как и для меня, и я им верю. Но они отстранились, они не знают, кто стоит за СОП, и пока не хотят с ним связываться.

– Прошу прощения, но если никто ни в чем не уверен и ничего точно не знает, почему отставку вашего предшественника так однозначно связывают с СОП? И если эти покровители так могущественны, зачем им нужен на должности районного префекта какой-то мелкий делец? Слишком сложная комбинация, чтобы быть правдоподобной.

– Давайте по порядку, а? Насчет СОП – просто логика. Их поддерживает кто-то со стороны, и моего бывшего начальника отправил в отставку кто-то со стороны. Чтобы сразу две силы с неясными устремлениями заинтересовались нашим Гамбруком… Простите, я в это не верю. Следовательно, логично предположить, что в обоих случаях действовали одни и те же люди.

– Допустим. Но зачем им нужен Хави?

– Не знаю. Это очень нервирует, не люблю иметь дело с непонятными вещами. Правда, у меня сложилось впечатление, что та сила, что стоит за СОП, в самом Хави не слишком заинтересована. Или не хочет раскрывать себя. Или… Не знаю. Его, во всяком случае, поддерживает только СОП и исключительно СОП, и это вселяет в меня определенную надежду.

– Что если вы победите, у вас не вырвут победу из рук?

– Именно! Иногда мне даже кажется, что этот таинственный некто просто следит за СОП и смотрит – справятся они или нет. И не станет переигрывать, если этот торговец водкой потерпит поражение. Надеюсь, я слишком мелок для него… Но вы обязательно покажите мне, что вы напишете. Лучше, если я вообще не буду фигурировать. Я знаю, кто вас читает, и не хочу торчать на виду, так спокойнее. Хорошо?

– Хорошо, – пообещал Билон, хотя теперь он был совсем не уверен, что вообще сможет собрать достаточно информации, чтобы хватило для статьи. Не говоря уже о том, что такую статью, скорее всего, не опубликуют.

Однако у него оставалось еще полтора дня, и он не собирался сдаваться. Отставного префекта звали Брук Меллин, и жил он на улице Адмирала Скайнирда на самой окраине фешенебельного пригорода Вейнсток. Поразмыслив, Билон решил нанести ему краткий визит.

Дверь Билону открыл полный пожилой человек в шлепанцах и темно-бордовом домашнем халате.

– Господин Брук Меллин? – уточнил Билон.

– Он самый, – хозяин неприязненно смерил его взглядом. – Чем обязан?

– Майдер Билон, обозреватель газеты "Курьер". Я готовлю статью о выборах префекта в районе Гамбрук. Вы не могли бы прокомментировать ход предвыборной борьбы?

– Не могу, – хмуро сказал Меллин. – Я уже в отставке. Это меня больше не касается, и я не слежу за событиями.

Он сделал движение, чтобы закрыть дверь, но Билон опередил его.

– Скажите, а в чем причина вашей досрочной отставки?