Время жить. Книга вторая: Непорабощенные

Тарнавский Виктор Вадимович

— Вас можно будет процитировать? — спросил Билон.

— Пожалуйста, сколько угодно. Мы все перед вами в большом долгу. Кстати, вы не сильно заняты на этой неделе?

— Да пожалуй, нет. — Статья была практически готова, даже с фотографиями, а сдавать материал Билону надо было только через три дня.

— Тогда, если хотите, приезжайте. У нас выборы вскоре намечаются.

— Какие еще выборы?

— Районного префекта. Мы тут одного парня поддерживаем. И вообще, масса интересного. Так как, ждать вас?

Билон задумался. С одной стороны, выборы всего лишь районного префекта в рабочем районе решительно не обещали ничего стоящего. Но с некоторых

пор его стало особенно интересовать все, связанное с СОП.

— Я приеду, — уверенно сказал он. — Где и когда нам лучше встретиться?…

В конце концов, все, что он теряет, — это время, которого у него и так в избытке. А вдруг, с кем черт не шутит, эти выборы окажутся его первой самостоятельной темой?

Ренсер Элаво встретил Билона у входа в парк в двадцать минут десятого. Там завершались последние приготовления. Облупленная трибуна, на которой в праздники выступал духовой оркестр, была убрана флагами и плакатами, по ветру колыхались разноцветные воздушные шарики, а из динамика на столбе разносились по всей округе мелодии модных шлягеров. Перед трибуной уже собралось около сотни зевак, и несколько человек сновали среди них, раздавая листовки.

— Странное время и странное место, — заметил Билон. — Будний день, время между завтраком и обедом. На что вы рассчитываете?

— Не скажите, — покачал головой Элаво. — Время как раз самое подходящее. Пенсионеры и мамочки с детьми уже стянулись сюда подышать свежим воздухом, домохозяйки закончили покупки, но еще не слишком спешат. К тому же, прямо напротив – самый дешевый в районе супермаркет и рядом станция метро. Если не здесь проводить митинг, то где же? Да, вы, наверное, не знаете. Это же районные выборы, они по закону считаются состоявшимися, если на них придет хотя бы один избиратель и отдаст голос за одного из кандидатов. Так что все эти бабушки с дедушками для нас – драгоценный резерв.

— Вы меня убедили, — рассмеялся Билон. — Ну что, подойдем поближе?

— Конечно, за тем и пришли. К тому же, сейчас уже начинают.

Популярная песенка прервалась на полуслове. На трибуне появился плотный мужчина лет сорока пяти с невыразительным и малоподвижным лицом. Агитаторы с листовками бешено зааплодировали, раздалось несколько приветственных криков. Над толпой взмыли два плаката с приветственными надписями: "Дуган Хави – наш префект" и "Хави – это порядок".

— Я приветствую всех вас! Спасибо, что пришли! — мужчина на трибуне воздел руки жестом проповедника, правда, без присущих настоящему проповеднику экспрессии и искренности. — Мое имя Дуган Хави. Я занимаюсь оптовой торговлей продуктами питания, поэтому ваше процветание – это мое процветание! Голосуйте за меня, и я принесу вам это процветание и, особенно, порядок, в котором так нуждается наша страна в это непростое и тяжелое время! Власть в наши дни должна принадлежать энергичным и решительным людям, а не пресыщенным пенсионерам и не разжиревшим и обленившимся чиновникам…

Билон слушал, чувствуя, как в нем нарастает недоумение.

— Послушайте, — наконец, прошептал он Ренсеру Элаво. — Это, конечно, здорово, порядок в государстве, борьба с безработицей и все такое прочее. Но к чему это здесь? Ведь этот ваш кандидат баллотируется не в парламент и не в президенты, а всего лишь на пост районного префекта.

Элаво пожал плечами.

— Не знаю. Так говорят все. Народу это нравится. Да и что еще можно сказать в предвыборной речи? Все равно, решаться все будет не болтовней, а тем, как мы сможем оказать ему поддержку.

Эти выступления – только возможность показаться, не более того, а основная работа пойдет в частных беседах, семьях, рабочих коллективах наших дружинников. Мы ведем переговоры со многими предприятиями в районе, чтобы они создали прямо у себя избирательные участки или разрешили сотрудникам отлучиться, чтобы проголосовать. Вы же знаете, выборы состоятся в самый обычный рабочий день.

Билон послушал еще. Первоначальный запал Дугана Хави уже прошел, голос его все больше принимал скрипучую неприятную интонацию, и зажигательные призывы к наведению порядка и борьбе против преступности стали восприниматься как нудная лекция на давно известную тему.

— А вы уверены, что подобрали наилучшего кандидата? — снова поделился он своими сомнениями с Элаво. — Я уже молчу, что он не умеет говорить, в конце концов, не всем же быть ораторами. Но он пытается делать из себя политика, будучи совершенно не подходящим к этой роли. По-моему, префект – это должность, скорее, управленца, чем политического деятеля, и для него было бы лучше говорить о чем-то конкретном. Неужели он этого не понимает? Откуда вы его вообще взяли? И почему – его?

— Не знаю, — Элаво выглядел немного смущенным. — Этим занимался Дон… то есть, Майдер Донацилла, помните его? Когда старый префект ушел с должности, Харт… Хартен Ринше сказал как-то, что неплохо было бы нам выдвинуть собственного кандидата. Вот Дон и нашел кого-то из своих знакомых. Я его рекомендациям доверяю. Да и в конце концов, не так уж и важно, кто он. Главное, чтобы он нам помогал, когда станет префектом. Будь у нас такая поддержка, вы знаете, что бы мы могли сделать?! Это уже не торговцев травкой гонять или всяких мелких воришек прищучивать. Мы бы тут всю жизнь попробовали бы наладить по-человечески!… А хотите, сами у него спросите? После выступления. Я устрою…

— Хочу, — сказал Билон. — Устройте.

Выступление кандидата тем временем подошло к концу. Дуган Хави спустился с трибуны и пошел в толпу, пожимая руки зрителям. За ним в кильватер двигались несколько человек, которые раздавали большие пакеты с его портретом и броской надписью "Хави – это порядок".

Билон и Элаво стояли несколько в стороне, и Дуган Хави подошел к ним чуть ли не в последнюю очередь.

— Большое спасибо за то, что вы пришли, — заученно и поэтому неискренне улыбаясь, сказал он, пожимая руку Билону.

— Э-э-э… господин Хави, — пришел Билону на помощь Ренсер Элаво. — Это наш человек. Журналист из "Курьера".

— Журналист? — подозрительно переспросил Хави. — Мы не договаривались о журналисте. А о чем вы будете писать?

— Очевидно, о выборах, — сухо сказал Билон.

Хави ему не понравился. Он вспомнил, что с такой же подозрительной интонацией говорил с ним начальник городской пожарной охраны два года назад, когда он собрался взять у него интервью по какому-то пустяковому вопросу. Через месяц этого начальника сняли с должности за растрату.

— Боюсь, у меня нет времени для разговора с вами, — тем временем заявил Хави. — Я тороплюсь.

— Вы хотите, чтобы я так и написал, что вы отказались ответить на пару вопросов? — вкрадчиво спросил Билон.

Этот прием срабатывал почти всегда. Сработал и сейчас.

— Хорошо, — нехотя согласился Хави. — Если пару вопросов, я готов. Только, если можно, недолго.

Билон уже доставал блокнот. Жаль, что он так и не успел обзавестись дорогим компактным диктофоном, а свой магнитофон величиной с хороший том энциклопедии он сегодня не взял.