Время жить. Трилогия
Шрифт:
– Тьма на этот компьютер! У меня всего один танк остался! Снарядами их, Второй, снарядами!
– (ворчливо) Какими еще снарядами? Я последние на те подозрительные места истратил. Лучше сам по сусекам поскреби.
– Нет, последний я тратить не буду. Я их так по стенкам размажу! Подстрахуй.
– Ладно, Первый, подстрахую. Одно радует, если и здесь есть боевые юниты, уж точно есть, что скрывать.
Урган затравленно оглянулся. Через минуту танки будут здесь. Бежать, прятаться? Некуда. Но он не имеет, не имеет права погибнуть!
Урган еще раз огляделся по сторонам. Кажется, это шанс. Пусть даже и один из ста. Отбросив разряженную мухобойку, он с помощью подвернувшегося под руку железного прута открыл канализационный люк, в обнимку с Ликой спустился на несколько ступенек по ржавой металлической вертикальной лесенке и с усилием задвинул тяжеленную крышку.
На все про все у него ушло менее двадцати секунд.
– Тьма и пламя! Где они?
– (недоуменно) Не знаю. Вон дохлый один валяется, а больше никого. Даже биоискатель молчит.
– Ну, не совсем-то он молчит…
– Ясное дело. Но тогда и метка была бы – в пол-экрана.
– Ладно, Второй, поехали дальше. Поставим на отслеживание и пошли. Ты на чем остановился?
– (сверяясь с картой) Знаешь, Первый, проверю я вон те развалюхи… Что-то там посвечивает такое в инфракрасном. Да и биоискатель волнуется. Вроде бы и ноль, а как я подъезжать поближе стал, вдруг мерцать начало.
– (со скепсисом) Ну, проверь. А я тогда те домики возьму. Уж больно они целые. И компьютер их на подозрение взял, с вероятностью в две трети…
Элегантно развернувшись, танк отправился дальше, проехавшись прямо по крышке канализационного люка.
– Ребята! – Пири Шанви смотрел строго и спокойно. – Нельзя их к штабу подпускать, совсем нельзя. А потому – стреляем все, авось кого зацепим. А не попадем, так отвлечем.
– Да ясно, ясно уже, командир, – пробурчал Брин. – Все готовы.
Вначале он хотел назвать Шанви сынком, но в последнюю секунду передумал.
Три дымных следа вырвались из полуразрушенного дома наперерез двум танкам. Дистанция была предельной и даже больше, но им отчаянно повезло. Один из танков, похоже, делали в конце квартала, и двух попаданий для него оказалось достаточно.
– Ну дела! – Горво даже остановился. – Вроде бы в один попали, а встали оба.
– Потом, потом, – дернул его Шанви. – Уходим. Не забывай, есть еще третий!
– А-а-а! Опять! Да что же это такое!? Завис, гад! Точь в точь, как тогда! Первый, Первый! Ну за что мне такая несправедливость?!
– (нервно) Завис, так глуши. Помолчи, не до тебя тут!
Первому было страшно. Даже с учетом того, что сам он сидел в полусотне километров от поля битвы в безопасном корабле и ничто ему лично не угрожало.
И все же, он казался себе маленьким, голым и беззащитным. Экранчик биоискателя, как ему чудилось, кишел метками. Компьютер в панике выдавал фантастическое число вражеских расчетов. Одинокий, брошенный всеми, единственный уцелевший в бою танк выглядел уже не "Охотником", а жалкой добычей.
И Первый не выдержал. В панике он обратился в бегство, пустив последний танк по собственному следу. Так ему казалось безопаснее.
В
А зря. Крохотная вставочка, уже выведшая из строя громадную, напичканную электроникой и смертоносным железом машину, сделала свою последнюю пакость. Сигнал на самоуничтожение не прошел, и танк так и остался стоять на дороге невредимым, но безжизненным истуканом. До входа в штабной подвал он не доехал меньше трехсот метров.
Сержант Леннер медленно стер с лица кровь и с трудом приоткрыл глаза. Его отбросило к стене разрушенного дома. Рядом лежали в различных позах мертвые товарищи. Даго все еще протягивал руки к лежащей мухобойке.
Еле передвигаясь, словно полупарализованный старик, Леннер подошел к мертвецу. Он не знал, продолжается ли еще бой или уже закончен. От сильной контузии он почти ничего не слышал. Подняв мухобойку и волоча ее за собой, Леннер потащился через улицу. На это у него ушло минут пять. Проклятый звон в голове мешал думать, и он просто сидел на мостовой, положив тяжелую рельсу себе на колени.
Леннер не удивился и не испугался, увидев, как в дальнем конце улицы появился одинокий танк пришельцев, идущий прямо на него. Он просто встал, уперев рельсу мухобойки в землю, и начал с усилием приподнимать ее. О том, что его оружие разряжено, он в этот момент даже не думал.
Не думал об этом и оператор танка. Оператор танка даже не стрелял. Он как завороженный смотрел, как странный, весь покрытый коркой из грязи и запекшейся крови солдат, стоящий у него на пути, плавно как при замедленной съемке поднимает свое оружие. Не вынеся напряжения, он трясущимися руками навел на филита орудие и выстрелил последним снарядом.
Человек – не самая подходящая цель для пушки. Снаряд просвистел высоко над головой Леннера, который даже не покачнулся, и разорвался где-то за дальними домами. Не помня себя от страха и совсем забыв про оставшееся в его распоряжении оружие, Первый свернул в первый же попавшийся проход, заведший его в тупик. Спереди и с боков дорогу перегородили развалины. Танк набросился на них, словно на врага. Ревя двигателем и яростно скребя гусеницами (об антиграве Первый благополучно забыл), танк перемалывал обломки стен в каменную крошку, с натугой взобрался на гору мусора и… вдруг съехал в глубокий кратер, оставшийся от попадания бомбы, где тяжело завозился, словно жук-навозник.
Вот тут-то его и поджидали.
– Получи! – с ненавистью выдохнул Тюрам Барко, нажимая на спуск.
И далеко на корабле оператор, не снимая шлема, вдруг безжизненно обвис в своем кресле. В отсеке дистанционного управления поднялся переполох. Незадачливого танкиста, так и не пришедшего в себя, с большим шумом потащили в медотсек.
А его напарник в этот день так и не дождался ожидаемого разноса.
– Попробуйте еще раз, – попросила Лика Ранси.