Врозь или вместе?
Шрифт:
— Немного скучала, — ответила она.
— Всего лишь немного?
— Бернард, у меня была масса дел. В последнее время я ужасно занята, поэтому скучать нет никакой возможности.
— Понятно…
Его голос прозвучал если не разочарованно, то по крайней мере удивленно.
— Неужели ты думаешь, что я забросила работу и друзей и схожу с ума, страдая от разлуки с тобой? — Она рассмеялась, правда несколько нервно. — Полагаешь, я ночи напролет плачу в подушку?
— Если не плачешь, тогда о чем думаешь, мечтаешь? —
Кэтрин густо покраснела, хотя прекрасно знала, что он удален от нее на сотни миль.
— Перестань, Бернард.
— Прошлой ночью мне снилось, что я глажу твою обнаженную грудь, твой живот, твои плечи. Я проснулся и…
Бернард сделал многозначительную паузу, и Кэтрин, поняв, что он замыслил, выпалила:
— Если ты намерен заняться со мной сексом по телефону, сразу предупреждаю: в такие игры я не играю!
Категоричность и строгость ее тона подействовали на него, как ведро ледяной воды, неожиданно вылитой на голову.
Он тихо рассмеялся собственной неловкости и перевел разговор в другое русло.
— Расскажи, как у тебя дела.
— Все в порядке, — односложно ответила Кэтрин.
— А поподробнее?
— Работы много. Скоро еду в командировку в Италию.
— В Италию? А куда конкретно? — Бернард оживился.
— В Венецию. Будем снимать одну из коллекций на фоне Дворца дожей. Так пожелал модельер.
— А когда ты отправишься туда? — поинтересовался он.
— Через месяц, — сказала Кэтрин.
— Если у тебя будет свободное время, мы могли бы встретиться.
Кэтрин чуть не задохнулась от счастья. Но тут же взяла себя в руки. Верещать в трубку от восторга и давать ему повод считать себя богом и благодетелем, не следовало.
— Не понимаю, как такое возможно, — спокойно ответила она.
— Возможно! — воскликнул Бернард. — Я тоже еду в Италию в следующем месяце.
— Не слишком ли часто ты устраиваешь себе каникулы? — спросила Кэтрин.
— Это будут вовсе не каникулы! — поспешно поправил ее Бернард. — Я должен съездить в Италию по делам. И имею возможность подстроиться под твои планы.
— А управление комплексом? Опять поручишь родственникам?
Бернард фыркнул.
— Кэтрин, дорогая, об этом тебя никто не просит беспокоиться. Подумай лучше о другом: как замечательно мы провели бы вместе время!
— Ладно, — невозмутимо ответила Кэтрин, будто они разговаривали о чем-то обычном и давно надоевшем. — Давай встретимся в Венеции.
— Отлично! Я закажу номер в гостинице.
— Нет, — уверено возразила ему Кэтрин. — Этим займусь я.
Бернард рассмеялся.
— Хочешь доказать мне, насколько ты независимая и самостоятельная?
— Вовсе нет. Просто мне необходим особый номер, со, всеми удобствами для подготовки к съемкам.
— Что ж, раз так, занимайся гостиницей
Последующий месяц показался Кэтрин годом. Она считала дни и часы, желая ускорить ход времени. Никогда в жизни ей не доводилось ездить в столь приятные командировки.
Бернард ждал Кэтрин на улице у центрального входа в аэропорт. Погода в Венеции этой весной была особенно чудесной. Ярко светило солнце, а небо было чистым и прозрачным.
Кэтрин шла к Бернарду грациозной походкой, неторопливо и с чувством собственного достоинства. Она была воплощением красоты и элегантности. Рыжие волосы ее восхитительно поблескивали, романтично-строгий костюм идеально сидел на точеной фигуре.
Она не хотела, чтобы Бернард ее встречал, но он настоял на этом, потому что мечтал взглянуть на нее как можно быстрее.
Ее так и подмывало подбежать и броситься ему на шею, но она вышагивала сдержанно и неспешно. Именно так подобало вести себя тридцатитрехлетней женщине. Порывистость и безрассудность свойственны в основном лишь подросткам.
Бернард следил за каждым ее движением, размышляя над тем, как сильно меняет человека время.
В этой Кэтрин, что сейчас направлялась к нему легкой пластичной поступью, не было ни того задора, ни огня, которые сразу бросались в глаза в той, унесенной временем, восемнадцатилетней девушке. Все, что осталось от этих качеств, проявлялось в ней в полной мере лишь в постели. Но Бернард не любил, чтобы его женщины демонстрировали свою страстность кому попало. Поэтому повзрослевшая Кэтрин нравилась ему гораздо больше той прежней, юной.
— Привет! — сказала она, приблизившись и старательно пытаясь прогнать вдруг нахлынувшие на нее стеснительность и робость.
— Привет, — ответил Бернард.
— Тебе не стоило так беспокоиться. Я и сама доехала бы до гостиницы.
— Это я уже слышал, — заметил он. — Но мы оба здесь, и давай не будем тратить время на бессмысленные разговоры. Такси уже нас ждет.
Целовать меня, вероятно, он даже не собирается, подумала Кэтрин.
— Хорошо, пойдем к такси! — согласилась она.
Оба они сели на заднее сиденье автомобиля.
— Как дела у Робина? — поинтересовалась Кэтрин, когда машина тронулась с места.
— У него все отлично, — ответил Бернард.
Она ни о чем больше не спросила, и он, прекрасно понимая, что ее волнует этот вопрос, добавил:
— Разговоры о математике и музыке у нас продолжаются. И Робин близок к победе.
Кэтрин сдержала улыбку. По-видимому, Бернард начал понимать, что сын сам вправе решать, чему себя посвятить в жизни.
— По-моему, твоя поддержка придала ему сил и уверенности в себе, — признался Бернард. — Теперь Робин спорит со мной, как с равным. И уже почти убедил меня в своей правоте.