Всадник без головы (худ. Н. Качергин)
Шрифт:
— Мне придется сделать для этого крюк… Ну хорошо, поедемте. Я провожу вас, если вы твердо решили ехать туда.
Исидора снова пересекает полосу лесных зарослей. Ее сопровождают всадники.
Проводник останавливается на западном конце зарослей. Между ними и Аламо простирается открытая прерия.
— Вон там, — говорит Исидора, — видите вы черную точку на горизонте? Это верхушка кипариса. Он растет на нижнем берегу Аламо. Поезжайте туда. Там есть откос, по которому можно спуститься в ущелье. Спуститесь вниз. Немного
Разведчики больше не стали расспрашивать. Почти забыв о той, которая им показала дорогу, они помчались по прерии, направляясь к кипарису.
Только один из всадников не двинулся с места. Он знал язык Исидоры почти так же хорошо, как и родной.
— Скажите мне, сеньорита, — обратился он к мексиканке почти умоляющим тоном: — заметили ли вы лошадь, на которой проезжала эта женщина?
— Конечно! Кто бы мог ее не заметить!
— Ее масть?
— Крапчатый мустанг.
— Крапчатый мустанг? О боже! — воскликнул со стоном Кассий Кольхаун и помчался догонять отряд.
Исидоре было ясно, что не одна она, но и этот человек горит тем же неугасимым пламенем, перед которым все бессильно, кроме смерти.
Глава LXI
АНГЕЛ НА ЗЕМЛЕ
Быстрое и неожиданное бегство соперницы ошеломило Луизу Пойндекстер. Она уже готова была пришпорить свою Лу?ну, но задержала это движение и осталась в нерешительности, вся под впечатлением происшедшей сцены.
Только минуту назад, заглянув в хижину, видела она там эту женщину, по-видимому чувствовавшую себя хозяйкой хакале.
Как понять ее внезапное бегство? Чем объяснить этот взгляд злобной ненависти? Почему в нем не было торжествующей уверенности, сознания своей силы?
Взгляд Исидоры не оскорбил креолку — наоборот, он внушил ей тайную радость. И вместо того чтобы умчаться в прерию, Луиза Пойндекстер еще раз соскользнула с седла и снова вошла в хижину.
При виде болезненной бледности любимого лица и дико блуждающих глаз креолка на время забыла свое оскорбленное чувство.
— Боже мой! — воскликнула она, стремительно приближаясь к постели. — Он ранен… умирает… Кто это сделал?
Ответа не последовало. Послышалось только какое-то бессвязное бормотанье.
— Морис! Морис! Ответь мне! Ты не узнаешь меня? Луизу! Твою Луизу! Ты ведь называл меня так! Помнишь ли ты это имя?
— Луиза… Луиза… люблю… — как бы отвечая на ее вопрос, простонал Морис, продолжая бредить.
Никогда еще признания в любви не доставляли Луизе столько счастья. Даже тогда, когда она услыхала их впервые под тенью акации, тогда, когда ее возлюбленный произносил их в полном сознании и со всем пылом горячей любви, — даже тогда они не произвели на нее такого сильного впечатления. О, как она счастлива!
Снова нежные поцелуи
Торжествуя, стояла Луиза, прижав руку к сердцу. Она была счастлива и только боялась, чтобы минуты любовного упоения не пролетели слишком быстро.
Увы, ее опасения оправдались.
На пороге хижины появился человек.
Луиза узнала в нем чудака Фелима. В одной руке он держал томагавк, а в другой — огромную гремучую змею.
— Святой Патрик! — воскликнул он, роняя эти странные предметы. — Я, наверно, совсем обалдел! Так оно и есть! Ведь не может же быть, что это вы, мисс Пойндекстер? Не может этого быть!
— Но это так и есть, мистер О'Нил. Как нехорошо с вашей стороны, что вы меня так скоро забыли!
— Забыть вас? Что вы! В этом меня невозможно обвинить. Да и кто может забыть вас? Зачем далеко ходить! Вот человек, который все время бредит вами.
Гальвеец многозначительно посмотрел на кровать. Радостная дрожь пробежала по телу Луизы.
— Но что же это означает? — продолжал Фелим, возвращаясь к загадочному превращению. — А где же этот паренек или женщина, кто ее разберет! Разве вы тут никого не встретили, мисс Пойндекстер?
— Да-да.
— О, вы встретились? А где же она?
— Уехала, я полагаю.
— Уехала! Значит, она сама не знает, чего хочет. Я оставил ее в хижине всего лишь десять минут назад. Она сняла свой головной убор — попросту мужскую шляпу — и расположилась здесь как дома. Так вы сказали, что она уехала? Какое счастье! Я совсем не жалею об этом. От такой женщины лучше быть подальше. Вы не поверите, мисс Пойндекстер, ведь она подставила свой пистолет прямо мне под нос!
— Боже мой! Для чего же это?
— Только потому, что я не пускал ее в хижину. Но она все равно вошла. Когда вернулся Зеб, он не стал ей препятствовать. Она сказала, что мистер Джеральд ее друг, что ей хотелось поухаживать за больным.
— Правда? О, это странно, очень странно, — пробормотала креолка задумавшись.
— Правильно вы сказали. Здесь происходит много странного.
— Дорогой Фелим, расскажите, что случилось.
— Ладно, мисс, но для этого вам придется снять шляпку и остаться здесь подольше. Чтобы рассказать все, что произошло с позавчерашнего дня, потребуется много времени.
— Кто здесь был за это время?
— О, здесь было много кое-кого! Прежде всего приезжал сюда один шутник. Я не смею рассказывать вам про него. Это вас может испугать, мисс.
— Расскажите. Я не боюсь.
— Ну хорошо, только я сам не могу разобраться, что такое это было: человек верхом на лошади, но без головы.
— Без головы?!
— А что всего удивительнее — он был вылитый мистер Морис. Если бы вы только знали, как я испугался — душа в пятки ушла!
— Но где же вы это видели, мистер О'Нил?