Всадник и Тень
Шрифт:
– Так чем будем заниматься? – начал деловой разговор Вернис.
– Постараемся отобрать крепость Агоф, – вздохнул повелитель Ниера. – В прошлом году это так и не удалось. Мы наняли мага-воина, но он не справился.
– А кто противник?
– Был Бенуэс, а теперь не знаю. Но я слышал краем уха, что его собирались нанять и в этом году.
– Серьезный парень, – Вернис покачал головой. – Но против команды не выстоит.
Пузырь, размеренно взмахивая плавниками, направлялся на север, следуя над изгибами великой реки. Всадники и маги лениво перебрасывались словами, время от времени наполняя бокалы. Арвент начал задремывать в кресле, убаюканный вином,
– Этот пузырь – ужасно скучная штука. Даже не чувствуешь, что летишь. Как будто сидишь дома, никакой разницы. Почему в них хотя бы окон нет? Было бы видно, где мы летим.
– Хочешь глянуть вниз? – предложил Конот. Крайт немедленно на это согласился.
Вдвоем они покинули компанию и приблизились к пасти пузыря. В закрытом виде нижняя ее часть поднималась вверх, и челюсти смыкались примерно на высоте человеческого роста. Конот положил ладонь все там же, возле уголка пасти.
– Сейчас я ее открою, а ты готовься не вывалиться.
Крайт пошире расставил ноги и представил, что его подошвы стали липкими и приклеились к полу. Когда представление показалось ему достаточно четким, он слегка дернул ногой, убедился, что она не отклеивается, и кивнул своему новому знакомому. Тот почесал шкуру пузыря, и его челюсть начала медленно отваливаться вниз.
Холодный ночной ветер ворвался в уютное нутро воздухоплавателя. У Крайта захватило дух. Справа, на востоке, виднелась зеленая луна, уже начавшая свой путь вслед за солнцем, отмечая ночное течение времени. Пригоршня более мелких цветных лун рассыпалась по небу, почти затмевая звезды. Больше ничего нельзя было разобрать в темноте. Крайт опустился на одно колено, подполз поближе к краю и на всякий случай приклеил к полу ладони, чтобы не вывалиться при каком-нибудь маневре. Пузырь медленно плыл, со свистом взмахивая плавниками, как крыльями. Внизу, в кромешной тьме, что-то тускло поблескивало, и Крайт предположил, что это река.
– Как мы высоко! – воскликнул он в полном восторге. – Я никогда так высоко не забирался на летуне.
– Конечно, – согласился Конот. – Летуны и не должны сюда забираться. У них совершенно другой принцип.
– Эй, там! – окликнул Вернис. – Посмотрели и хватит! Холодно.
Крайт дернулся, пытаясь обернуться, и только тогда спохватился, что его ладони приклеены к полу. Окончательно сконфузившись, он аккуратно отлепил их, а Конот тем временем уже закрыл пасть пузыря.
– И вообще, ложились бы вы спать, молодежь, – добавил мастер. – Хватит вам в ближайшее время впечатлений. На войну все-таки летим.
========== Предвестье Всадника ==========
Осада крепости Агоф оказалась затяжным мероприятием. Маг-одиночка по имени Бенуэс, действительно продливший контракт на этот год, сделал крепостные стены неуязвимыми, точно как в Гессе. Чтобы разрушить такую защиту, атакующим магам пришлось бы сперва догадаться, что именно он придумал, чтобы стены не разваливались от выстрелов катапульт, а потом выдумать нечто такое, от чего они непременно развалятся. Но владыка Ниера и не хотел пока разрушать крепость, надеясь, что новая команда магов что-нибудь предпримет, чтобы ему получить это сооружение в сохранности.
Он рассказал, что война за эту территорию велась весь прошлый год с переменным успехом. Маги, нанятые обеими сторонами,
Арвент с любопытством разглядывал полевой лагерь. Для него все это было в новинку: сборные шатры, костры, котлы, булькающие над ними, множество снующих повсюду людей и фыркающих животных. Здесь, возле палатки магов на холме, было потише, но вот внизу, где расположилось основное войско, просто каша кипела.
Отряд всадников, сопровождающий магов, прибыл из Ниертойна только сегодня утром. Новичкам прежде не доводилось ездить верхом на тамелгах, верховых чудовищах всадников. Удержаться на горбатой спине этого зверя оказывалось возможным только в специальном креслице с низкой спинкой, установка которого являлась отдельной наукой, требующей большой сноровки; а чтобы забраться наверх, приходилось преодолеть три ступеньки веревочной лестницы. Тамелг обладал устрашающей внешностью, длинными и мощными когтистыми лапами, массивными челюстями с торчащими наружу клыками. Но при всем этом выяснилось, что ход тамелга удивительно плавный, и верховой поход не вызвал затруднений даже у новобранцев.
Сейчас целое стадо этих монстров рыскало внизу по долине вместе с мелкими кряжистыми сорфи, тягловыми животными. Эти низенькие круглобокие звери использовались для того, чтобы тянуть повозки с тяжелым грузом. Двигались они медленно, – хороший пешеход налегке без труда обгонял караван, – но зато без устали могли тащить невероятную тяжесть.
Кое-кто утверждал, что оба вида, несмотря на внешнее различие, состоят в родстве. Но очевидным сходством между тамелгом и сорфи были разве что клыки и когти, да еще привычка ковыряться в земле и способность поедать любые пищевые отходы.
Маги собрались кучкой у костра, на котором готовилось что-то аппетитное. Все они уже надели свои алые плащи, униформу, выделяющую их в этой серой толпе. Собственно, не совсем плащи, скорее, накидки, спереди и сзади до середины бедра, по бокам – до локтя. Неподалеку, у соседнего шатра, так же ярко сияли длинные бирюзовые плащи, которыми обозначали себя всадники, высшее военное сословие. А вот людей низшего сословия оказалось удивительно мало. Арвент предполагал, что каждый из всадников привезет собственную прислугу, и в итоге их окажется больше, чем знати, но вышло иначе. Но и небольшое количество этих строгих, деловитых, породистых слуг легко справлялось со всеми хозяйственными хлопотами в лагере. Один из таких сейчас с важным видом помешивал варево в котле, сидя рядом с магами.
А еще вокруг суетилось огромное количество существ, которое принято было называть народом, но всадники порой именовали их скотом, и Арвенту это даже не казалось грубостью. Удачный термин «вырожденные» еще не прижился в обиходе, но все чаще использовался магами. Все как на подбор высокие, мускулистые, с низкими лбами, с плоскими лицами, пригодными для выражения лишь самых примитивных эмоций. Лишенные воображения, неспособные представить себе смерть, пока она самолично за ними не явится, они становились идеальными солдатами. Сейчас они собирались группами возле костров, готовили на них похлебку и отвар карры, громко и дружно ржали над какими-то глупыми шутками, баловались с оружием.