Всадник Мёртвой Луны 002

Васильев Александр Александрович

– А как я пройду на третий этаж-то? Растерянно поинтересовался совершено подавленный происходящим Владислав. Там же - закрыто вроде?..

– Давай-ка сюда свой жезл. С которым ты сюда пришёл.
– Распорядился Кольценосец.

Владислав вдруг неожиданно почувствовал, что у него таки есть рука, в которой он ощутил намертво зажатую ладонью

ребристость рукояти жезла. Он подошёл поближе к Кольценосцу, и протянул к нему руку с жезлом. При этом жезл проявился. А вот своей руки он по прежнему не увидел. Кольценосей снял правую ладонь с рукояти меча, и небрежно коснулся навершия жезла. Хрустальный шар там на мгновение ярко вспыхнул, синевато-фиолетовой - как молния с неба, вспышкой, и тут же погас.

– Всё. Теперь тебе откроются оружейная, комната с зельями, и проход на третий этаж. Выше тебе пока подниматься не нужно. Иди. И Кольценосец снова застыл на своём престоле, казалось, утратив к Владиславу всякий интерес. Владислава качнуло, и он осознал себя снова уже в багровом сумраке поземного зала, слепо пялящимся на скруглённую, совершенно сейчас мёртвую поверхность Дальногляда.

Он попробовал повернуться, и обнаружил, что еле стоит на ногах от перенапряжения, и от навалившегося не него ужаса происходящего. Совершенно бездумно, еле перебирая ногами, он выбрался в коридор, быстро и тщательно запер за собою двери - словно опасался погони оттуда, и затем медленно поплёлся вдоль по коридору. У третей от лестницы двери он долго стоял, пялясь на неё слепым взглядом, и потом, всё же поднял жезл, втайне надеясь, что дверь не откроется. Но в стене что-то скрипнуло, и чёрная дверь в прямоугольном проёме со скругленным верхом, почти бесшумно медленно уползла куда-то наверх.

Внутри, за дверью, царил полумрак - потолок и стены тут лучились тем же палевым светом, что и вся башня. Помещение там было не широким - но сильно вытянутым вдоль. По обе стороны, у стен, стояли закрытые лари с надписями. В царящем полумраке он, однако же, без труда

отыскал ларь, над которым висела эмалированная металлическая дощечка, где чёрными буквами по белому, отблёскивающшему фону было отмечено, что тут хранятся усыпляющие зелья. Внутри - на полках, стояло множество баночек из драгоценного, тёмного стекла, с притёртыми крышками. Он отыскал несколько штук, на которых были клейстером аккуратно прикреплены ярлычки из бумаги, с надписями чёрной тушью - "Медленный сон", и поспешно сунул одну из них себе в широкий карман форменной куртки.

К следующей двери - оружейной, он подошёл уж совсем обречённо, уже не рассчитывая ни на какие задержки или заминки. И действительно - там, где и было ему указано, в ларе, на крюках, весели связки кинжалов - длинных, с узким лезвием, в простых, чёрных ножнах из дерева и кожи, с небольшими стальными, чернёными крестовинами, и с рукоятями, обтянутыми чёрной змеиной кожей. На кинжалы эти даже глядеть было отвратительно - такое от них исходило влияние. Но Владислав всё же отсчитал восемь штук, завернул их в плащ, сняв его с плеч, и поплёлся к лестнице.

Наверху он сначала кинул плащ с кинжалами прямо на пол, сам же сходил наверх и вернул жезл и ключ в тайник, постаравшись уместить их так же, как их там положил Тайновед. Затем он отнёс кинжалы в караулку у входа, спрятав их там под лавку у стены, и накрыв какой-то полуистлевшей, ветхой рогожкой, лежавшей на одной из лавок.

Выйдя во двор, он поразился тому, что луна на небе почти не продвинулась. Он-то думал, что провёл там, внизу, чуть ли не весь остаток ночи! Что-то неладное творилось со временем в этих выпадениях из внешнего мира!

Вернувшись в спальню, и избегая даже смотреть на лицо спящего командира, он тихо разделся, подбросил дров в почти догоревший очаг, упал на простынь, закутался в одеяло, и - провалился в чёрную бездну сна, уже безо всяких сновидений.