Всадник Мёртвой Луны 005 ("Встреч неведомой будущности")
Шрифт:
К подножию горы он добрался аж под самый вечер третьего дня. Все эти дни гора медленно, но совершенно неуклонно вырастала перед ним из затянутой от жары дымки плоскости раскинувшейся вокруг равнины - совершенно чужеродное и невероятное образование здесь, словно бы какой-то невообразимый гигант, во времена совсем уж незапамятные, пришёл, и вытряхнул прямо посреди равнины этой огромное ведро шлака из горна своей подземной кузницы. И чем ближе он подходил к ней, тем яснее становились ему совершенно ужасные следы невиданной разрушительной силы, ещё совсем почти что гору эту растерзавшей.
Склоны были покрыты бесчисленными потоками свежей лавы, всё ещё газившими ядовитыми дымками,
К вечеру последнего дня его путешествия воздух настолько был пропитан этой гарью, что ему попросту становилось всё труднее и труднее захватывать эту жуткую смесь в свои лёгкие. Уже господствовали сумерки, чёрные тени от изломанных камней стремительно расползались по направлению к её склонам, и он решил не рисковать понапрасну, и отложить восхождение до следующего утра. Тем более, что перед этим таки следовало, всё же, основательно отдохнуть. Да и куда ему было спешить, кстати? Кто знает, что его ещё ждёт там, на склонах этого, так беспокойно спящего огненного великана?
Привычно проснувшись уже с самыми первыми лучами солнца, скрывавшегося сегодня от него за вершиной горы, возносящейся над самой его головой своей чёрно-серой громадой, изломанной, и покрытой сетью трещин и языками оползней и лавовых потоков, он решил, что восхождение, пожалуй, стоит начать именно с восточной стороны. Ибо, как он хорошо помнил из прочитанной когда-то книги о падении Чернограда, и как ему напомнил это снова, совсем уж недавно, Кольценосец, вход в недра горы располагался прямо напротив юго-западного окна в обиталище Высочайшего, помещавшегося на самой верхушке башни его Цитадели.
Там, на горе, правда должна была быть, во время оно, дорога, построенная для Высочайшего, и выводящая прямо к его капищу. Но он весьма сомневался. Что от этой дороги сейчас на изувеченных склонах горы уцелело хоть что-нибудь. Так что - лучше было попробовать полнятся к возможной цели наиболее короткой дорогой - прямо по склону.
Обход горы, по той же изломанной, пересекаемой непрестанными трещинами, и совсем ещё недавно застывшими, всё ещё горячими лавовыми потоками равнине серо-чёрного камня, занял у него чуть ли не треть дня. Исходную точку для восхождения ему, впрочем, пришлось определять весьма приблизительно. Горная гряда на севере была видна лишь в смутной дымке, так что сложно было определить, где же именно там когда-то возвышалась Башня Цитадели. Стоя у начала крутого склона, и задрав голову кверху, Владислав мрачно рассматривал выпирающие каменные рёбра, щели и осыпи. Ему внезапно пришло в голову, что он ведь как раз собирается повторить то отчаянное, стремительное восхождение эльфийского короля, и первого вождя отщепенцев, о котором он столь много раз перечитывал, когда-то, в древней книге. Мог ли он даже подумать, что ему самому, когда-нибудь, придется проследовать за их восхождением на ту же самую гору!
Он вдруг ощутил какую-то совершенно нереальную сказочность всего происходящего. Да и в самом ли деле вот он, Владислав, незначительный побочный потомок совершенно захудавшего рода, собирается вот прямо сейчас
Он упрямо потряс ею, приходя в себя, и, снова начал мрачно изучать взглядом изуродованный склон над собою. Тут, судя по всему, совсем недавно бушевал просто огненный ураган! И что же, что могло здесь уцелеть после такого?! Но.. Для полной ясности ему, всё же, таки нужно было пройти этот путь до конца, таки нужно было взобраться туда, на самый верх, и попробовать там отыскать то, о чём он не имел, до сего времени, совершенно ни малейшего представления. И что же - если входа в гору там вовсе не окажется? Как не оказалось, скажем, на ожидавшемся месте, ни последнего приюта на дороге, ни, тем более, того приюта, который должен был располагаться вот здесь, прямо под склонами горы, с этой вот её стороны? И что же - если всё там, на горе, было таки полностью уничтожено, как была уничтожена и вся сеть дорог, ведущая к ней, и её окружавшая? И что же тогда? Возвращение в город призраков? Несолоно хлебавши? От самой этой мысли он аж содрогнулся, как от тяжкого, внутреннего ужаса, мутным потоком захлёстывающего его сознание.
Или - попросту стразу же так и вернуться немедленно домой? Той же дорогой, какой он прибыл сюда? Золота и драгоценных каменьев выкупить свой дом у деда у него сейчас хватит с избытком. Да и на дальнейшее безбедное существование - впрочем, также. Но.. Вот - сможет ли он опять возвратиться к тому же образу жизни, который он вёл там, в своей счастливой и беспечной юности? После всего, им уже пережитого? Вряд ли. Во всяком случае, сейчас ему ни во что подобное совершенно не верилось. Впрочем - единственным способом разрешить все сомнения для него оставалось лишь вскарабкаться туда, наверх. Чтобы окончательно убедиться в том или ином исходе своего путешествия. А уж потом - потом можно будет подумать и о дальнейшем! Каким бы оно там ни было.
Тут он снова вспомнил описание восхождения из древней книги. Те, тогда, оставили внизу даже свои доспехи. Взяли лишь самое необходимое оружие. Да и ему вот - с чего бы это наверх с таким грузом тащиться? Он уже успел удостоверится в полной безжизненности окружающего пространства - по ночам здесь даже дикие животные не появлялись. Так что мысль оставить внизу почти всё своё железо, а также и основные запасы пищи и воды - мысль эта показалась ему вполне здравой.
Он рассовал по карманам сухари и вяленину, а заплечный мешок со всем остальным, кольчугу, поножи, панцирь и все свои фляги - кроме одной, он тщательно спрятал в неглубокой расщелине, завалив камнями. Рядом же с расщелиной он соорудил, из тех же камней, высокую пирамиду - чтобы потом не потерять, ненароком, этого места.
Плащ и куртку он решил взять, всё же, с собой. Там, наверху, вполне могло оказаться весьма прохладно. Особенно к вечеру. Да и не исключено было, что следующую ночь ему, всё же, придется провести высоко на склоне. Шлем он также благоразумно оставил на голове, памятуя о вполне реальной возможности получить по ней шальным камнем, сорвавшимся с вершины. Меч и кинжал он также решил, всё же, прихватить с собой - без первязи с оружием он чувствовал себя совсем как голый. Благо, разместив перевязь через плечо, он отодвинул оружие за спину, и туда же он подцепил и скатку.