Всадник с Вордэна
Шрифт:
— Стена… Ее не видно… — откуда-то из руин вынырнула черная кошка.
— Вокруг всего этого? — Трой обвел рукой территорию Руворра.
— Да. Везде. Мы пробовали пройти во многих местах.
Подтвердилось одно из самых жутких предположений Троя: кланы обнесли запретную зону силовым барьером. И хотя он предназначен препятствовать проникновению извне, оказавшись внутри, пленники тоже не смогут пересечь невидимую границу. Одно непонятно: как им удалось попасть сюда на флиттере?
— Есть норы… Много… Может быть, охота?.. — взмахнув пушистым хвостом, на открытую площадку выпрыгнула из развалин лиса.
Черная кошка
— Здесь под землей опасно… — Трой «подслушал» это из беззвучной беседы животных. Он сосредоточился.
— Не сейчас. Еще нет. — Ответ ничего не объяснил юноше. С тех пор, как трагедия экспедиции Куфлонна сделала это место синонимом жуткого кошмара, верхние галереи загадочного города облазили многие любопытные без всякого для себя вреда. Но под землей… Неужели четвероногие телепаты почувствовали излучение ретроспектора? Рерн говорил, что охотники остановили действие прибора. Тогда подземные помещения могут стать для него и животных неплохим убежищем. Ему просто необходимо отдохнуть. И, может быть, безопаснее всего сделать это в глубине таинственного города?
— Мы идем… в нору — оповестил Трой остальных. С рюкзаком за плечами, прижимая к себе одной рукой раненую кошку, а в другой держа станнер. Трой двинулся вперед. Куинкажу устроился у него на плече, время от времени напоминая о себе легкими прикосновениями лапок.
Шедшие впереди лисы и черная кошка привели юношу к куполу, часть стены которого была вырублена то ли учеными Куфлонна, то ли досужими кладоискателями.
Внутри было совершенно темно, и память Троя рисовала самые кошмарные из легенд Руворра. Но спокойствие животных вселяло уверенность. Трой уже понял, что их восприятие гораздо острее человеческого, и они в случае чего подадут сигнал опасности. Подвешенный к поясу атомный фонарик отбрасывал на пол и стены пляшущие в такт шагам блики света.
Купол был возведен из искусно обработанных и подогнанных друг к другу каменных плит, ими же был вымощен и пол. Наконец, в противоположной стене показался зияющий таинственной чернотой вход, ведущий в настоящий Руворр, тот Руворр, о котором ходило столько мифов и легенд. Трою показалось, что тьма внутри прохода клубится, словно туман, поглощая даже свет фонаря. Но лиса, возглавлявшая их экспедицию, уже начала спускаться. Ее напарница вместе с черной кошкой двинулись следом, но оглянулись, поджидая Троя.
— Здесь… была большая опасность, — сказал им юноша, стараясь подыскать точные и понятные слова.
— Все спокойно. Пусто, — скорее всего, это черная кошка ответила ему.
— Здесь нет, а дальше?
— Вода.
Они нашли воду! Трой обрадовался. Запас провизии у него был, а вот вода могла стать в их положении вопросом жизни и смерти.
— Где вода?
— Мы идем туда…
Они миновали уже три подземных этажа. В каждом было множество коридоров и ответвлений, и хотя Трой уверовал в своих четвероногих проводников, он на всякий случай старался запомнить пройденный путь.
Таинственные строители этих древних катакомб сумели успешно решить проблему вентиляции. Никаких отдушин видно не было, но воздух был хотя и сухим, но вполне подходящим для дыхания. Несколько раз Трой ощутил дуновение свежего ветерка, что гулял сейчас на поверхности.
Достигнув четвертого
Коридор казался бесконечным. Ноги почти по щиколотку погружались в пыль, скопившуюся на плитах пола за многие века. В нескольких местах он видел круглые отверстия в стенах, но, осветив эти маленькие ниши, всякий раз убеждался, что они пусты. О том, чтобы в таком углублении мог поместиться человек, не было и речи. Зачем их вырубили в стенах? Еще одна загадка Руворра.
Вот и конец коридора. Но не конец путешествия по подземелью: перед ними была большая шахта, к ее стенкам прилепилась крутая и узкая винтовая лестница. Компания в том же порядке (лисы — впереди, Трой — замыкающий) начала спуск. Постепенно и стены, и сам воздух становились более влажными, вода, как и предсказывала лиса, была уже близко, и источник ее, судя по всему, достаточно велик.
Еще глубже до них стал доноситься затхлый запах, даже зловоние, какое издает запущенный стоячий пруд. По стенам стекали холодные ручейки.
Бесконечный спуск все больше изнурял Троя. Во рту пересохло от жажды, ноги гудели, голова кружилась от монотонных витков лестницы. Сколько уже времени они здесь? Юноша не знал. Он подумал было о возвращении, но понял, что у него не хватит сил на подъем. Им руководило сейчас одно желание: добраться до подножия этой лестницы, упасть и дать отдых измученному ушибами и ходьбой телу.
Словно во сне, увидел он плиты мостовой, высвеченные фонариком. По дну шахты угрюмо полз ручей. И хотя Трой умирал от жажды, он не мог заставить себя сделать хоть глоток этой воды, которая была похожа на жирную черную слизь. Время от времени поверхность потока морщила легкая рябь. Ручей вытекал из большого круглого отверстия под лестницей и исчезал неподалеку в другом таком же тоннеле. Казалось, они попали в тупик, отсюда не было выхода, кроме заполненных водой отверстий или лестницы, о подъеме по которой Трой думал с содроганием. Но что это? Животные подбежали к выходному проему ручья. Черная кошка оглянулась, словно приглашая юношу следовать за ними. Приблизившись, Трой обнаружил, что тоннель шире ручья и вдоль маслянистой ленты воды тянется тропинка.
Четвероногая компания трусцой двинулась по берегу, Трой, неся куинкажу и раненую кошку, пошел следом. Тут он обратил внимание, что рябь на воде идет против течения, словно кто-то или что-то движется под водой, сопровождая их экспедицию. Свет фонарика был не в состоянии пробить толщу чернильной жидкости.
Хотя зловоние усиливалось, дышать вскоре стало легче, откуда-то потянуло свежим воздухом. Тут он заметил странное явление: на свет его фонарика стены как бы отзывались вспышками маленьких искорок, которые наблюдались все чаще и чаще. И что самое загадочное, эти яркие блестки не гасли за его спиной, а продолжали сиять в темноте голубоватым светом. Чтобы удостовериться, он выключил фонарик и оглянулся: там, куда попал свет, осталась яркая голубая полоса… Впереди же было темно. Он понял: чем бы не была такая искорка — веществом или существом, — ей нужен был посторонний свет, чтобы вспыхнуть самой.