Всадники «Фортуны»

Измайлова Ирина Александровна

Даниэль отхлебнул кофе:

— Если честно, Брэди, я нарочно об этом заговорил. Просто очень хочу, чтобы ты мне обещал…

— Я даже поклянусь! Клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах мне такое даже в голову не придет. Ты хорошо меня наказал. Считай — отодрал за уши! Твой болид в сантиметре от моего мне теперь будет в кошмарах сниться! Пятнадцать кругов безумия!

— Шестнадцать. И не в сантиметре. Сантиметров пять-то там было. Ладно, забыли. А теперь — о чем ты собирался мне рассказать?

Брэндон ковырял ложечкой мороженое, тянул сок и медлил, будто его решимость внезапно иссякла. Но вот он поднял голову и странно, криво усмехнулся:

—

Я хочу объяснить то, что вообще-то никак не объясняется. Мой поступок с твоей машиной. Думаешь, это зависть, да?

— Нет.

— Думаешь! Потому что и она присутствует, наверное. Но главное не в этом. Помнишь — две недели назад, когда я выиграл квалификацию, а ты занял седьмое место, ты мне сказал: «Ничего, я тебя все равно обгоню»?

— Помню. Но это был гонор и ничего более! У меня ужасный сезон, нервы напряжены, вот и вырвалось.

Брэд усмехнулся:

— Ну да. Но я-то знал, что ты действительно можешь это сделать! И в тот же день, после квалификации, вместо того чтобы поздравить меня с успехом, мой менеджер сообщил: «Знаешь, Брэд, завтра все зависит от тебя! Руководство команды предупредило — если ты в этот раз хотя бы не поднимешься на подиум, то пойдет речь о твоем увольнении либо о сокращении гонорара вдвое». Меня как помоями обдали! И тут же вспомнился разговор, который вышел дня за три до того. Я как раз прилетел в Англию. После Гран-при Бельгии мы с Ритой недельку жили на Канарах…

— С Ритой? — поднял брови Даниэль.

— А я не говорил тебе? Рита Грим, фотомодель. Я с ней уже пару раз проводил время. Славная девчонка! Ну вот, я прилетаю и в аэропорту сталкиваюсь с Ларри Веллингтоном. Кажется, он тоже где-то оттягивался. Пошли в бар.

— За день до свободных заездов? — ахнул Лоринг-старший. — Я убью Ларри!

Брэд поморщился:

— Вечно ты плохо подумаешь, Дени! Мы пили сок с молоком. Милорд ждал адвоката. Знаешь — у него свой юрист, толстенький такой, на поросенка похож. Он к нам подсел, заказал (само собой!) не сок. И давай болтать обо всем на свете! Между прочим, спросил, надеюсь ли я выиграть в Англии. Я сказал, что всегда надеюсь. Ларри засмеялся. «Мы, — говорит, — все надеемся. Да вот есть у нас такой парень, Даниэль Лоринг. Мы надеемся, а он возьмет и выиграет!» Винсент, поросенок этот, стал уверять, что ты в нынешнем сезоне ездишь плохо, вряд ли возьмешь Гран-при, ну и все такое. Я еще удивился: работает-то парень на Ларри, но ведь Ларри — гонщик «Лароссы», а значит, и его адвокат тоже должен соблюдать интересы фирмы. Он же говорил так, будто фирма ему чужая. Меня, помню, вдруг задело, и я сказал: «Мой брат проигрывает только, когда у него машина не в порядке. А здесь “Ларосса” — у себя дома: они уж постараются, и машина не подкачает!» Ларри как раз вышел на минуту, и вдруг Винни наклоняется ко мне, ухмыляется и шепчет: «Я бы на твоем месте взял и подпортил ему машину, братцу твоему! Скажем, топливный бак продырявил тонким сверлышком, а дырочку аккуратно замазал. Машина поедет, замазка разогреется, сойдет — и болид быстро потеряет скорость! Так бы ты и Ларсу помог: ему Гастингс нипочем не разрешит обгонять Даниэля, но если у того забарахлит техника, тогда уж простите! Хорошая мысль, верно?»

— Винсент Кейли? — ошеломленно переспросил Даниэль. — Он тебе такое посоветовал?! У него же договор с «Лароссой»! Работает он на Веллингтона, но в штате числится у нас!

— То-то и оно. Я, честное слово, решил, что он шутит так по-идиотски. Говорю: «Ты напился? Или как? Я ведь могу и Ларри рассказать!» Он хохочет:

«Брось, Брэндон! Ларри так любит твоего брата, что тут же меня уволит. А я сказал просто к слову. Тебе, небось, и не подступиться к машине Рыжего Короля!» Клянусь, Даниэль: я почти забыл про этот разговор. И вот тут — мой поул-позишн, надежда на подиум, твоя насмешка и под конец — сообщение, что меня собираются вышвырнуть из «Ронды»! За что, я так до сих пор и не понял. После этих слов менеджера у меня просто голова пошла кругом. Не знаю, чего было больше: злости, отчаяния? А потом напало помрачение. Я решил, что выиграю любой ценой, даже ценой самой жуткой подлости. Твой комбинезон — он ведь всегда у меня в чемодане. И как назло, в магазине рядом с отелем нашлась дрель для тонкой работы, а в киоске — рыжая жвачка.

Брэд говорил, сжимая кулаки и все ниже опуская голову. Голос его начал дрожать, а под конец охрип.

— Я был помешан, Дени! — глухо выдохнул Лоринг-младший, с трудом переведя дыхание. — Уже час спустя до меня дошло, что я наделал, и на душе творилось такое… Двадцать раз хотел тебе позвонить и двадцать раз трусил и размазывался, как амеба! Решил дождаться утра. А утром случилось то, что случилось.

— Бедняга! — вырвалось у Даниэля. — И представить жутко. Но мы ведь хотели забыть, верно? На подиуме ты в итоге был, а значит — все улажено. А я, благодаря тебе, знаю, что в нашей фирме есть мерзавец, который дает такие вот советы гонщикам конкурентов! Даже если это была действительно шутка, все равно Кейли должен за нее ответить.

— Но ты не сможешь об этом рассказать, не упоминая меня! — напомнил Брэндон.

Рыжий Король нахмурился:

— Я не стану рассказывать. Но сделаю все, чтобы убрать из фирмы эту скотину. Нужно предупредить Ларри.

— Есть еще одна штука, Дени, — голос Лоринга-младшего снова стал тверд. — Кажется, адвокат-поросенок — не единственная брешь в вашей обороне. Понимаешь, я ведь видел, кто нас с тобой сфотографировал! Ну, когда ты дал мне по роже.

Даниэль поморщился:

— Какая разница? Мне казалось, что в холле никого не было.

— А я успел заметить. Он стоял за колонной. И знаешь, кто это был? Роберто Феличе.

Даниэль не испытал бы такого потрясения, даже если б круглый пластмассовый столик подскочил и стукнул его по лбу.

— Феличе? Фотограф компании «Ларосса»? Наш фотограф?! Ты не ошибся, а?

— Это был он, Дени. И это значит, что Роберто работает на сторону. И возможно…

— Возможно что? Договаривай. Ну!

— Возможно, в «Лароссе» есть и другие оборотни. Во всяком случае, мне так кажется.

Рыжий Король удержал готовое вырваться ругательство.

— Брэди, ты здорово мне помог. Хотя не могу сказать, чтобы обрадовал. Впрочем, в нашем спорте это закономерно. Одни платят — другие переплачивают. И перекупают.

Брэндон отвернулся и с силой сплюнул:

— Да пошли они все! Какой это, на хрен, спорт? И я влез в это дерьмо по уши! Никогда не думал, что до такой степени признаю свое поражение!

На его щеках и скулах ярко проступили знакомые с детства алые пятна. И опять — такие знакомые слезы в больших, расширенных глазах. Слезы гнева.

Даниэль перегнулся через столик и опустил руку на плечо брата.

— Слушай, малыш, брось, а? Ну хочешь, я тебе склею змея? Самого большого. Выше всех будет летать, честное слово!

Брэндон расхохотался и по детской привычке боднул Даниэля в грудь, чуть не сокрушив столик.

— А на кино денег дашь?

Даниэль кивнул с самым серьезным видом: