Всадники смерти
Шрифт:
IV. НОРСКА
Двое суток после резни в Ждевке рота кислевитов скакала на восток. Герлах скакал вместе с ними.
Область к востоку от Ждевки представляла собой край глухих лесов, болот и широких степей, уходящий к природной границе Кислева — реке Линек. На кленах, ивах и старых тополях с приходом весны начали набухать почки. Крохотные дымчато-синие цветы в изобилии росли на полянах, образуя островки, похожие на голубые сугробы. Певчие птицы кружили в воздухе, пахло дождем и свежестью. Каждые несколько
Ведомые ротным знаменем кислевиты скакали вперед. Они скакали молча и не останавливались, не останавливались ни разу.
Днем они скакали ровной рысью, ночью — медленным шагом. Временами кто-то из лансеров засыпал на ходу, но их лошади не отставали от отряда.
Ночи стояли холодные и непроглядно-черные. Лансеры не зажигали ни фонари, ни факелы. В промежутках между потоками дождя с неба наблюдали за ротой две мерцающие белым светом луны. Совы-сипухи дразнили всадников своими криками. Время от времени слышались раскаты грома.
Днем продвигаться было не легче. Дождь зачастил, потоки воды пробивались сквозь черные голые ветви деревьев и превращались в туман. На открытых пространствах дождь переходил в ливень, земля превращалась в жижу, ямы со стоячей водой едва было можно разглядеть за струями дождя. Солнца практически не было видно, только белесый свет в облаках. Очень редко бледно-желтые лучи пытались прорваться сквозь тучи, но безрезультатно. Лансерам попадались цапли и болотные птицы, однажды они увидели коричневого волка, трусившего вдоль реки.
Три-четыре всадника постоянно скакали на некотором расстоянии позади отряда, чтобы предупредить о возможной погоне. Каждые несколько часов лансеры из основного отряда сменяли часовых в арьергарде. На исходе первого дня часовые подтянулись вперед, и рота на полном скаку пересекла растянувшееся на несколько лиг пространство затопленной ливнем земли до ближайшего леса. Враг так и не появился.
На третий день Билидни повернул роту на север.
Димитер тоже ехал с ними. Кислевиты завернули его тело в саван и перебросили его через седло боевого коня демилансера. Герлах настоял на том, чтобы самому повести коня Димитера.
Никто не заговаривал со знаменосцем, он тоже ни к кому не обращался. Ему просто нечего было сказать. Герлах скакал, устало ссутулясь в седле, и смутно ощущал, как силы покидают Саксена. Кишки сводило от голода, от ушибов болело все тело.
Когда на третий день рота повернула на север, кислевиты прибавили шаг, и Герлах понял, что постепенно отстает. Он решил не придавать этому значения. Лансеры начали переговариваться между собой, временами до Герлаха долетал их смех. Ему хотелось, чтобы кислевиты скакали дальше и оставили его одного. Он больше не хотел быть
Два всадника отделились от роты и подъехали к Герлаху. Они скакали по бокам от знаменосца и жестами и улыбками просили его догнать отряд.
— Уезжайте, оставьте меня, — сказал он.
Кислевиты переглянулись, не совсем понимая, что он говорит.
— Скачите дальше! — Герлах устало махнул рукой.
— Мы скачем, и ты скачешь, — сказал один из подъехавших — высокий мужчина с узлом седых волос на макушке и глубоко посаженными глазами. У него был большой рот с мелкими ровными зубами. Длинные загнутые крылья из перьев ястреба на деревянном каркасе возвышались у него за спиной.
— Уезжайте, — резко сказал Герлах.
— Ротный говорит — ехать с тобой. Ехать с тобой. С… — Лансер запнулся. — Как ты это говорить?
Герлах вздохнул.
— Ты ехать сейчас с ним! — настойчиво сказал второй кислевит. Он был невысок, простой пацан с жидкими усиками и синими-синими глазами. Его деревянные крылья были украшены яркими перьями сойки. Он возбужденно посмотрел на старшего товарища, явно довольный своими лингвистическими познаниями. — Яха? Яха?
— Ты ехать сейчас с ним, — повторил первый, с энтузиазмом кивая головой. — Ты ехать сейчас с ним!
— Яха? — повторил довольный собой мальчишка и посмотрел на Герлаха. — Я говорить хорошо тебе!
— Я так не думаю, — пробормотал знаменосец.
— Яха?
— Я говорю… неважно.
— Шо?
Старший лансер помрачнел. Он указал на молодого. Говорил он старательно, подбирая правильные слова:
— Вейжа — парень, он… м-м-м… говорит много… м-м-м… хорошие слова во рту. В твоем ухе… м-м-м… тоже хорошо?
Паренек — Вейжа — торопливо шепнул что-то товарищу.
— А! — воскликнул старший лансер. — Вейжа, его язык в твоем ухе.
— Яха? — не унимался молодой.
Герлах посмотрел на Вейжу:
— Очень хорошо. Хорошее слово.
— Ты понимаешь! Это хорошо! — обрадовался Вейжа; старший лансер сиял, как гордый за умного сына. — Много раз я читать книгу. Одну книгу. Книга. О! Снова книга. Так я учить.
— Очень хорошо, — сказал Герлах. Он совсем обессилел. «Интересно, — подумал знаменосец, — книга, по которой учился Вейжа, поможет ему понять смысл слова „проваливай“?».
Парень наклонился в Герлаху:
— Витали — он. Витали учит нехорошо.
Витали насупился.
— Витали говорит мало хорошо, — печально сказал он.
Молодой лансер начал дружески бранить Витали по-кислевски. Они добродушно подшучивали друг над другом. Рота почти исчезла за деревьями. Герлах мечтал, чтобы его оставили в покое.
Вдруг кислевиты одновременно умолкли и оглянулись назад. Но все вроде бы было тихо.
— Норска, — шепнул Витали. Герлах понял это слово без перевода.
Витали отдал приказание пареньку и развернул свою лошадь. Он достал из чехла дротик и положил его на плечо острием вниз.