Всадники в сверкающей броне. Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн
Шрифт:
Многократные упоминания в источниках о совершенных персами внезапных нападениях в ночное время (Fest. XXVII. 3; Amm. Marc. XVIII. 5. 7; XIX. 2. 8; XX. 6. 5; 7. 4; Eutrop. X. 10; Theophyl. IV. 9. 9–11; V. 5. 6; 8. 5) позволяют говорить о том, что теоретические положения «Аин-Намэ» находили свое практическое воплощение на полях сражений.
Убедительным свидетельством, говорящим о высоком уровне развития персидской тактики в целом, служат слова непосредственного участника римско-персидских войн Аммиана Марцеллина, который, будучи профессиональным воином и прекрасно понимая, что подобные успехи достигаются за счет постоянных упражнений и поддержания жесткой дисциплины, крайне высоко оценивает военную подготовку и выучку персов (Amm. Marc. XVIII. 6. 22; XXIII. 6. 83).
§ 2.
Не менее, а зачастую даже более подробно в источниках описываются действия персидского войска при обороне или осаде крепостных укреплений. Во многом это связано с тем, что, судя по многочисленным данным, чаще всего столкновения римлян и персов происходили как раз под стенами городов и других укрепленных пунктов, а не в поле. Действуя на открытой местности, противники, как правило, предпочитали не испытывать судьбу, поскольку исход сражения в этом случае было трудно спрогнозировать. В то же время при осадной войне каждая из сторон даже в случае невыгодного соотношения сил могла надеяться на благополучное завершение противостояния (при подходе подкреплений, уходе противника домой в случае затягивания осады до осени и т. д.). Кроме того, наличие в урбанизированной Передней Азии многочисленных больших и малых городов и крепостей, являвшихся ключевыми пунктами развитой в этом регионе системы сухопутных и водных коммуникаций, объективно заставляло обе воюющие стороны направлять свои усилия в первую очередь на установление (или сохранение) над ними своего контроля; в такой ситуации сражения на открытой местности зачастую приобретали второстепенное значение.
А. Действия при осаде
Прежде чем приступить непосредственно к осаде крепости, персы внимательно изучали ее фортификационные сооружения, особенности их устройства, пытались отыскать наиболее уязвимые места. Затем почти всегда следовало предложение о добровольной сдаче, адресованное защитникам крепости. При этом персы прибегали к различным хитростям и уловкам. Автор «Аин-Намэ» по этому поводу дает следующие советы:
И следует при осаде крепости пытаться склонить кого можно из находящихся в крепости и в городе, чтобы добыть от них две вещи: одна — разведывание их тайн, и другая — запугивание и застращивание их ими же. И подослать человека, который бы поколебал их и отнял бы надежду на помощь, и сообщил бы им, что их хитрая тайна рассеялась, и что ходят рассказы о крепости, и указываются пальцами на укрепленные и слабые места ее, и на места, против которых направятся осадные машины, и на те, против которых направятся баллисты, и на те, где поведутся подкопы, и на те, где поставятся лестницы, и на те, с которых поднимутся стены, и на те, где будет устроен пожар, — чтобы все это наполнило их ужасом. И пишут на стреле: «Берегитесь населения крепости, небрежности и беспечности в охране ворот; ведь время теперь дурное и живущие теперь — люди измены. Большую часть населения крепости мы уже соблазнили и склонили к сдаче». Либо стреляют этой стрелой в крепость, потом подсылают для переговоров с ними человека красноречивого, достигающего цели, умного, умеющего обмануть и обойти, не пустомелю, ничего не забывающего{51}.
Античные источники дают примерно ту же картину. Во время практически всех экспедиций в римские пределы персы начинали осаду с того, что предлагали защитникам крепостных укреплений добровольно сдаться. Парламентерами с персидской стороны выступали лцбо римляне-перебежчики (например, в походе Хосрова Анущирвана на Византию в 540 г. почти все переговоры велись его толмачом-византийцем Павлом (Proc. Bell. Pers. II. 6. 22; 7. 5; 8. 7 etc.)), либо, как правило, кто-нибудь из ближайшего окружения царя или командующего войском (в частности, в 359, г. при осаде Амиды склонить ее гарнизон к сдаче должен был царь хионитов Грумбат, ближайший союзник Шапура II (Amm. Marc. XIX. 1. 7), а в 360 г. для ведения переговоров с воинами, защищавшими Сингару, были направлены некоторое из царских вельмож (Amm. Marc. XX. 6. 3)).
Еще одним из излюбленных способов установления персами контактов с гарнизонов иди населением осажденного города являлось требование уплаты денежного выкупа в обмен на отказ от осады, что следует расценивать как один из возможных путей избежать боевых действий ввиду непредсказуемости их результата (к чему, как уже
В случае отказа противника сдаться или заплатить выкуп войску давалось один-два дня на отдых и подготовку к решительной осаде. В это же время отрядами персов обследовались и опустошались окрестности осажденного города, что преследовало главным образом две цели: 1) предотвратить возможное снабжение осажденных продовольствием со стороны местных жителей и 2) найти необходимые материалы (древесину, кирпич, камень и т. п.) для строительства разного рода осадных приспособлений и сооружений. Параллельно с этим вражеская крепость окружалась несколькими кольцами осадных укреплений и устройств: штурмовых щитов (например, в 359 г. под Амидой персами было возведено пять линий из щитов (Amm. Marc. XIX. 2. 2)), валов, фашинных заграждений. При наличии рва его старались засыпать землей, камнями, деревьями и т. п. для подведения к стенам осадных приспособлений (Agath. III. 23); если же ров был заполнен водой, то его предварительно осушали, отводя воду (Theophyl. III. 11. 2).
Таким образом, город оказывался в полной блокаде, и с этого момента осажденные могли надеяться только на самих себя и на удачу. В связи с этим вполне понятны исполненные отчаяния слова Аммиана Марцеллина, хорошо передающие состояние римских воинов перед надвигающимся штурмом:
Видя перед собой несметное количество людей [персов. — В. Д.]… обращенных против нас, мы оставили всякую надежду на спасение и думали только о славной смерти, которая была уже для всех нас желанной (Amm. Marc. XIX. 2. 4).
Войско персов при осаде неприятельской крепости могло делиться на несколько частей по этническому принципу; каждый из отрядов в этом случае получал свой участок для ведения осадных действий. Так было, например, под Амидой, где «восточная часть… досталась хионитам, южная стена была отведена… [текст испорчен. — В. Д.], северную заняли албаны, а против западных ворот поставлены были сегестанцы, самые храбрые из всех воины» (Amm. Marc. XIX. 2.
3). В этом отрывке Аммиан не упоминает о самих персах. Возможно, это связано с тем, что при осаде городов персы стремились посылать на штурм стен, т. е. на самую опасную и кровопролитную операцию, подразделения союзников либо покоренных народов, предпочитая пожинать плоды победы, оплаченные чужой кровью. В ряде случаев для взятия вражеских укреплений персы использовали самих же пленных римлян. Так, например, Моисей Хоренский сообщает, что при осаде Тигранокерта войском Шапура II попавшие в персидский плен римские воины получили свободу за помощь, оказанную ими персам при штурме города:
Он [Шапур II. — В. Д.] обратился к пленным греческим воинам: «Если с вашей помощью возьму этот город, всем вам с вашими семействами дарую свободу»… Греки с величайшим порывом приступили к делу, прикладывая к стенам машины, называемые ослами: это суть механические аппараты на колесах, приводимые в движение тремя человеками, снабженные внутри топорами, обоюдоострыми секирами и остроконечными молотами для срытия фундаментов. Они, расшатав, разрушили, опрокинули стены, плотно и массивно выведенные Тиграном Хайкидом; подложив огонь к воротам и со всех сторон, они принялись метать камни, стрелы и копья… (MX. III. 28).
Во время осады неприятельской крепости среди персов существовало четкое разделение функций, а их действия были тщательно спланированы и организованы. Прежде всего, это проявлялось в том, что отдельные подразделения персидской армии решали свои конкретные, заранее поставленные задачи. По функциональному критерию в случае проведения осадных мероприятий в персидском войске можно выделить четыре основные группы подразделений:
1) непосредственно участвующие в штурме крепостных сооружений (т. е. лично идущие на приступ);