Все будет по-моему! Арка 10
Шрифт:
«О боже…» — увидев, как штаны парня сползли вниз по ногам, стоящая на коленях Валькирия сразу зажмурила глаза, будто её ослепил луч солнца.
«Почему так величественно? Называй меня просто „повелитель“. А теперь открой ротик.»
Горько скривившись, как ребёнок, который сейчас заплачет, Валькирия разомкнула губы…
— пс-с-с~
Тёплая жёлтая струя попала госпоже Торресов в рот. Со слезами на глазах она глотала солёную жидкость. Её разум пребывал в хаосе и отказывался трезво оценивать ситуацию. И всё же она ощущала,
«Ой, какой я неловкий…» — Кён «случайно» дёрнулся и забрызгал сестре всё лицо, волосы, длинную шею, небольшую грудь и даже худой животик, из-за чего струя стекала по её телу, попадая в ложбинку между ног, затем он вновь вернул струю к её бледным губам.
{Я хочу умереть…} — подумала Валькирия, ощущая себя мерзкой и жалкой. Как она может сохранить достоинство после того, как какой-то парень описал её с головы до ног? Девушка испытывала унижение, более чем на порядок превосходящее то, когда она по приказу Ланатель извинялась перед Кёном на коленях.
Однако, согласившись пить «это», Валькирия тем самым совершила крайне тяжёлый шаг, после которого назад не повернуть — ни о каком самоубийстве больше не может быть и речи. Ещё ночью девушка с руками и ногами уцепилась за единственную надежду — что её спасёт Кристофер. Именно поэтому она пошла на сей унизительный шаг.
Кён отряхнулся и вернул трусы со штанами на место.
Стоило Валькирии на секунду поднять глаза и встретиться взглядом с Кёном, как её словно молнией поразило. От этого презрительно-снисходительного взгляда антагониста гордость благородной леди получила сокрушительный удар.
Кён был доволен новым писсуаром. Все-таки до Юноны сестре как до луны. Если одна всю жизнь росла в тени сестры, что дало ей чудовищную силу воли, то у другой были практически комнатные условия воспитания. Откуда у неё возьмётся несгибаемая воля?
Во время всего процесса унижения чести и достоинства Лавр испытал эмоции, исходящие из души. Их испускал, конечно же, бывший владелец тела. Тот Кён испытывал гнев к Валькирии ещё первой встрече, так как винил её во всех своих бедах, в том числе смерти родителей, а сейчас он растерян, потому что увидел, сколь сокрушена родная сестра. Какой же он всё-таки добрый и безвольный, раз так легко всё прощает.
Закончив начатое, Кён потянул сестру за ошейник в душевую кабинку. К слову, длинная цепь позволяла питомцу гулять по всей комнату. Парень не желал, чтобы от девушки воняло мочой. Его питомец должен быть чистым и ухоженным. Заодно парень развеял её нижнее бельё, чтобы она, не имея иного выбора, надела новое.
К удивлению Валькирии, ублюдок проявил деликатность и покинул кабинку, оставив лишь руку со струёй тёплой воды. Во время умывания девушка долго противилась заманчивой идее попить чистую воду, но всё же сдержалась, ведь если её спасёт Кристофер, или же испытание закончится, то Кёна некоторое время нельзя будет убивать.
Выглянув из кабинки,
Одевшись, Валькирия, всё ещё прикрываясь, с красными ушами убежала в свой угол комнаты, где её ждала собачья лежанка, а рядом миска с рыбьей требухой. К горлу подкатил горький ком: {Кристофер, пожалуйста, поторопись и спаси меня!}
«Я знаю, о чём ты думаешь.» — сказал Кён, будто умеет читать чужие мысли. — «Ты тешишь себя надеждой, что придёт рыцарь на белом коне и спасёт тебя…»
Валькирия напряглась. Если он разрушит её единственную надежду, то как она переживёт это? Ради чего согласилась пить его «чай»? Она лучше умрёт, чем будет питомцем, тем более у своего ненавистного антагониста!
«На самом деле тебе не нужна любовь Кристофера. В действительности ты, как, впрочем, и все девушки, желаешь любви того, кто имеет над тобой полную власть, как физическую, так и психологическую. Я смогу тебе её подарить, если ты станешь моим верным и послушным питомцем. Будешь выполнять любую мою команду.»
«Ты — безумен!» — изрекла Валькирия. — «Мне не нужна твоя любовь, психопат чертов!»
«Это потому, что я тебя ещё не подчинил.» — с лёгкой улыбкой парировал Кён. — «Я разобью твоё ложное мировоззрение вместе с твоими хрупкими чувствами к Кристоферу, как стекло. Уверен, до конца испытания управлюсь. Просто внимательно наблюдай.»
Знала бы сестра, что уже выпила чужую воду, то есть после побега она обречена, то потеряла бы надежду и сломалась. Это могло бы помешать достижению плана.
«Может, ты прекратишь нести весь этот бред умалишённого?!»
«Завтра начну твоё обучение. Можешь уже морально готовиться к иглоукалыванию за любую дерзость и непослушание. Я выкую из тебя лучшую суку в мире.»
«Просто оставь меня в покое, мерзавец!» — с ненавистью потребовала Валькирия.
Ранним утром, перед отправлением, Кён разбудил сестру и напоил её чаем. Она, конечно, попыталась воспротивиться, но стоило её лишь немного припугнуть иглоукалыванием, как она сразу же превратилась в шелковую девочку-писсуар.
Кён умыл сестру струёй воды и расставил все точки над «и»: «Так как ты теперь мой питомец, пусть и пока непослушный, есть правила, за нарушение которых ты будешь наказана: отныне тебе запрещено ходить на двух ногах и разговаривать.»
Валькирия уже открыла рот, чтобы послать ублюдка куда подальше, но лишь горько поморщилась от беспомощности. Вспоминая ту боль от игл, как она могла напрашиваться на неё?
«Если хочешь мне что-то сказать, можешь тявкать и скулить. А если совсем что-то важное, то по-волчьи вой, тогда, может, я дам тебе возможность что-то сказать.»