Все бывает… (сборник)
Шрифт:
– Но это же невероятно!
– Вот именно! И я о том же твержу.
– Но ведь факт налицо!
– Какой факт?
– Тот, что твоя выдумка полностью совпала с настоящими событиями, которые произошли позднее.
– Значит, ты веришь, что это моя выдумка?
– Вроде бы верю. Но… все-таки это невероятно.
– Ты, что, издеваешься?
– Да ты сам в это никак поверить не мог, все кричал, что тебя разыграли.
– Честно, я до сих пор не могу понять, как это произошло. Ведь я помню, как я придумывал, понимаешь? Сидел ночью, за компьютером, сочинял, радовался. Перечитывал. Думал,
– Может, ты провидец?
– Да иди ты… Какой провидец!
– Ну, не знаю, Тох, как все это объяснить.
– Вот и я не знаю.
– Слушай, наверно, надо вот что сделать. Надо встретиться с ними со всеми и поговорить. Объяснить им все, как есть. Может, что-нибудь прояснится.
Это было первое, что мы сделали, вернувшись в Москву – позвонили Владимиру и Марине. Марина пригласила нас к себе домой. Мы долго сидели и разговаривали. Конечно, ни о каком розыгрыше и речи быть не могло. Все события в рассказе Антона действительно абсолютно точно соответствовали тому, что случилось с реальными людьми, но значительно позже. Все подробности были описаны с точностью очевидца. Объяснения этому явлению мы так и не смогли найти.
Эта история сильно подействовала на Антона. Он перестал бывать в редакции, объявил, что у него творческий кризис – больше никаких рассказов. Он выглядел угрюмым, с потухшими глазами. В разговорах старался не участвовать, почти не смеялся и улыбался крайне редко. На любой вопрос отвечал – не надо меня ни о чем спрашивать. Последнее время он вообще отказывался от встреч, ссылаясь на какие-то обстоятельства.
Мы явились его спасать.
– Слушай, Антон, что с тобой происходит?
– Да ничего со мной не происходит. Все нормально.
Он долго сопротивлялся нашим попыткам поговорить откровенно, но потом сдался.
– Да поймите вы, наконец, что я не могу избавиться от мысли, что вы думаете, что я эту историю у кого-то… – Антон употребил не слишком цензурный оборот. – Ну, не вы, так все остальные. А я-то знаю, что это не так, но доказать не могу.
– Но ты же сам говорил, что рассказ напечатан гораздо раньше, чем это все случилось в жизни..
– И я буду за каждым бегать и трясти перед его носом журналом? А как объяснить это совпадение? Ведь это невероятно, я сам бы не поверил, если б такое не со мной случилось.
– Вообще, конечно, история непонятная…
– Вот именно! Я уж тут о себе вообразил невесть что и испугался. Вдруг я действительно могу накликивать что-то или предугадывать.
– Так накликивать или предугадывать? Это разные вещи.
– Не знаю. Как сказать – накликал я несчастье с братьями Кротовыми или предугадал? Может, не напиши я этот рассказ, и ничего бы не было. Или потому и написал, что увидел все, как наяву?
– Слушай, Тоха, так и свихнуться недолго.
– Знаешь, не хотелось бы. Я тут несколько раз пробовал прогноз делать на итог конкурса, финал чемпионата, исходы разных матчей. В букмейстерскую контору ходил, не ленился, чтобы вещдоки моих прогнозов иметь.
– И как?
– Не сто процентов, но угадывал часто.
– А раньше пробовал играть?
– Нет, раньше не пробовал. Ни к чему было.
Мы сидели в задумчивом молчании, время от времени делая по глотку коньяка. Но что-то в этот раз ни легкого настроения, ни ясной головы он не создавал. Не знаю, как у остальных, но у меня в голове вертелись невнятные разрозненные слова вроде «н-даа. Черте-что. Вот уж действительно. Что делать-то?», которые даже при усилии не складывались в конструктивную мысль.
Виктор Маркушев, наш главный специалист по неординарным психическим состояниям, сосредоточенно разглядывал нас, как в лорнет, сквозь дырчатый ломтик радамера.
– Вот что я думаю, – наконец произнес он, решительно отправив сыр в рот. – Во-первых, не вижу причин для беспокойства. Умеешь предсказывать? Отлично! Воспользуйся этим себе во благо. Не зарывайся, не жадничай. По-скромному. Можешь и друзьям помочь. Спасибо скажем. И не надо паники. Не ты один такой. Есть и другие игроки, которым везет больше, чем остальным. Они радуются, а не паникуют. Теперь, второе. Умеешь накликивать, как ты говоришь? Давай, накликивай. Только хорошее. А не плохое. Пиши о каких-нибудь самых невероятных событиях, но без ущерба для героев. Пусть сбывается. Можешь даже написать, что у нас экономика выздоровела в таком-то году. Что благополучно разрешены многие политические проблемы. И так далее. Вперед!
Предложение Виктора нас развеселило. Даже Антон рассмеялся, почувствовав, что груз, который он взвалил на себя, не так уж тяжел.
– Главное, ты в любом случае ничего не теряешь, – развил мысль Лева. – Если все получается, то все довольны. А если не все получается – то беспокоиться не о чем. Значит, с тобой все в порядке.
– А как же с этим рассказом? Ведь с ним так и неясно.
– Ты знаешь правду? И мы знаем! А остальные… Ну, что делать, пусть думают, что хотят. Ты журналист и писатель. Станешь известным, будешь выступать перед публикой, давать интервью. Кто хочет, тот поверит, кто не захочет – не заставишь. Ну и ладно.
После этой встречи Антону явно полегчало. Он перестал бояться самого себя, а главное, он убедился, что мы ему верим. Это было для него важнее всего.
Интересно, что ему действительно везло в игре – мы несколько раз делали ставки во время очередной Лиги чемпионов, и каждый раз его прогнозы оказывались точны. Но когда его спрашивали, пишет ли он что-нибудь новое, он уходил от ответа, а на просьбу почитать что-нибудь, отвечал, что материал еще сыроват.
Мы подружились с новыми знакомыми.
– Скажи, Антон, а у Тани с Женей что-нибудь получится? – однажды поинтересовалась Марина.
– Получится, не сомневайся, – ответил, смеясь, Антон. – Зря, что ли, я его для нее придумал?
В другой раз Володя в шутку спросил у Антона, будет ли у них с Мариной ребенок.
– Будет. Девочка. Анечка. Три восемьсот, 54 сантиметра.
– Только это будет не дочка, а внучка, – добавил он, увидев округлившиеся Маринины глаза.
Вскоре Олег объявил, что они с Ирой ждут ребенка, а через некоторое время у них родилась… двойня, мальчик и девочка. Мальчика назвали Димой, а девочку – Юлей.