Все, чего я никогда не хотела
Шрифт:
— Я вовсе не это имела в виду, мэм, — панически сказала женщина. — Но вы должны…
— Не называть меня «мэм»! Я хочу говорить с главным! Сейчас! — Бабуля сжала свои крохотные руки в кулачки. — Или ты пожалеть!
Я чувствовала, как Паркер рядом трясется от смеха. Мне же было жаль бедную женщину. Моя мама знала, что лучше не вмешиваться, поэтому просто послала извиняющийся взгляд раздраженной очереди позади нас.
— Боже, я буду скучать по ней, — хмыкнул Паркер. — Теперь я вижу, откуда у тебя боевой дух.
—
Шум аэропорт вдруг перекрыл чей-то вой, и я заметила латиноамериканскую пару родителей, пытающихся успокоить плачущего ребенка. Парень напомнил мне Карло.
Я нахмурилась. Мы практически не виделись со среды, а если и виделись, он был подозрительно тих и отстранен.
— Эй, ты не знаешь, что стряслось у Карло? — спросила я Паркера.
Он быстро взглянул на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю, он вел себя как-то странно.
Парень пожал плечами, ему стало слегка некомфортно.
— Он в порядке.
— Уверен? Может у него проблемы или еще что-то? Потому что…
— Думаю, твоя бабушка готова идти, — перебил меня Паркер. — Пошли, проведем ее к посадочным воротам.
Я нахмурилась. Было так очевидно, что он пытается сменить тему, и я решила позволить ему это сделать. Пока.
Я, Паркер и моя мама шли за бабушкой, которая каким-то чудом без проверок прошла линию охраны, при этом размахивая билетом первого класса и пропуском в лаунж-зону. Клянусь своим новым бельем, при желании эта женщина была способна захватить весь мир.
— Пока, бабуль. Хорошего тебе полета, — сказала я, обнимая ее. — Удачи с твоим маджонгом.
— Я не нуждаться в удаче, Сорняк проигрывать в этот год, — прокудахтала бабушка, а потом сузила глаза, глядя на наши с Паркером руки. — Ты и красивый сопляк не шалить, пока я уехала, слышать?
Я прыснула, глядя на полное ужаса лицо Паркера. Вот и его новое прозвище!
— Обещаю, бабуль.
Удовлетворенно кивнув, она добавила:
— Следующий раз я видеть тебя, надеюсь, ты будешь худее.
С этими словами она направилась к посадочной линии, но не раньше, чем предупредила меня никогда не работать в аэропорту, потому что «только извращенцам нравится работа, где нужно ощупывать людей. Позор на их семьи, никто не любить извращенцев».
Глядя на то, как она забирает свою обувь с другой стороны, ворча, что их трогал незнакомец, я неожиданно поняла, что мне будет ее не хватать. Она умела быть раздражающей, но, несомненно, могла поднять настроение.
Хотя моя жизнь точно не нуждалась в дополнительных острых ощущениях.
* * *
Еще лежа в кровати, стоило догадаться, что этот день хорошим не будет. Серое небо, проливной дождь и ужасный гром должны были предупредить меня.
Нет, я должна была пребывать в относительно хорошем настроении, в основном
Мне позвонили как раз в тот момент, когда я валялась в постели, поедая печенье со сливочным мороженым, и смотрела «Сплетницу».
Во время моей любимейшей сцены, где Блэр говорила Чаку, что любит его, внезапно раздался звонок.
— Алло, — промямлила я с набитым ртом.
— Привет, Майя, это я.
Я выпрямилась, встревоженная тоном ее голоса.
— Адри? Все в порядке? Что-то случилось с Заком?
— Нет, он просто заноза в заднице, как обычно.
— Не отзывайся плохо о человеке, которому… плохо, Адри! Ах, как я болен, как болен… — закричал Зак на заднем плане, прямо перед тем, как выдать ненатуральные покашливания.
Я встряхнула головой. Интересно, он сам-то понимал, насколько фальшиво это звучало? Адриана тяжело вздохнула.
— Как ты сама можешь услышать, Зак в порядке. Я звоню, потому что… м-м, возникли проблемы с нашим ночевочным планом.
Мои глаза вылезли из орбит, тарелка мороженого опрокинулась на футболку, а я в панике сжала телефон.
— Какие проблемы? — пропищала я. Господи, только не няня, только не няня! — Мои родители уезжают завтра!
Адриана прочистила горло.
— Выяснилось, что маме вздумалось обновить ремонт во всем спальном крыле, а нас предупредить она не посчитала нужным. Рабочие приступают завтра. Мне правда жаль, Майя, но остаться у нас ты не сможешь. Я бы хотела тебе помочь, но сейчас вся наша семья живет в гостевом домике, а он, мягко говоря, тесноват.
Я чуть не умерла.
— Адри, но что мне сказать родителям? Я не могу сидеть с нянькой, — застонала я, падая на кровать и зарываясь лицом в подушку. — Можно мне просто спать у тебя на полу? Обещаю, ты даже не заметишь моего присутствия!
— Майя, ты не будешь спать на полу на протяжении двух недель, — отрезала она.
Я прикрыла глаза, пытаясь найти альтернативное решение.
— Может, я позвоню Венеции и попрошусь к ней…
— Разве ты не упоминала, что ее мама вегетарианка? — быстро спросила Адриана.
Я застонала. Точно. Мама Венеции, бывшая модель, вела активную борьбу с мясом и запретила своему шеф-повару готовить что-либо из того, что раньше двигалось или издавало звуки, в то время как я была целиком и полностью плотоядной. Я не смогла бы прожить на тофу и пшенице даже неделю.
Я содрогнулась от этой мысли.
— Что же мне делать? — воскликнула я, мысленно поежившись от того, насколько по-детски это прозвучало.
— Тебе повезло. Я уже кое с кем договорилась, чтобы ты жила там, — жутко довольно сообщила мне Адриана.