Всё, что было или есть, началось с мечты…
Шрифт:
Меня переполнило дикое отвращение.
— Анют, мы с тобой в школе никогда особо не ладили, да и после не очень контактировали, но… Ты не подумай, я не оправдываюсь, я признаю свою вину, и прошу у тебя прощения!
— Как же ты отвратительна… — брезгливо процедила я сквозь зубы.
Лиля заплакала и упала на колени.
— Пожалуйста, не говори ничего Уильяму… Иначе меня разлучат с Грелем…
У меня возникла куча вопросов. Во первых — как, ну вот КАК можно до такой степени любить этого красноволосого трансвестита, чтобы надеяться вымолить
Во-вторых… Хотя тут, скорее, не вопрос, а просто мысль. Вот сейчас Лиля рыдает, стоя передо мной на коленях. Она настолько слаба характером, что вновь откликнулась на призыв Ханны и пошла сюда, в Академию. Она настолько жалкая, что у меня просто нет слов. Грель не будет такую любить. А будет ли он вообще любить девушку — это уже отдельная тема.
Хотя кое в чём я виновата сама. Школьных друзей следует отпускать с окончанием школы. А я продолжала за них цепляться. Но лучше поздно, чем никогда.
— Встань и вытри слёзы, — сказала я.
Лиля повиновалась.
— Я тебе вот что скажу. Мне очень хочется позвать сейчас Уильяма и рассказать ему обо всём, что было. Это будет достойной местью за твой поступок.
Жница побледнела.
— Но ты оказалась настолько слабохарактерной… Такое можно было ожидать от Тани, но никак не от тебя. С таким отсутствием мозгов ты долго не протянешь, но это уже не моя забота. Ты слишком жалкая, чтобы тебе мстить. Разбирайся с последствиями сама. Уильям!
— Да? — в комнату снова заглянул Уилл.
— Я не имею к этой никаких претензий. Покиньте меня, пожалуйста, вместе с ней.
Спирс цапнул Лилю за локоть, и они вдвоём испарились.
Как же непонятно устроен мир. Почему те, чьей дружбой ты дорожил больше всего на свете, оказываются предателями, а те, кто в детстве был врагом, на деле оказываются столь бесхребетными существами?
— Госпожа, — заглянул Себастьян, — все собрались к праздничному ужину. Вы пойдёте?
К праздничному?
Ах да…
Где-то вдалеке пробили куранты.
С Новым Годом меня, блядь.
Отступление 2
Вся эта заварушка глазами Сиэля Фантомхайва.
Контракт с Себастьяном Михаэлисом…
Сколько воспоминаний!
Мама… Папа…
Когда я вызывал его, я принёс жертву, потому что без неё вызов невозможен. Теперь я об этом жалею.
А потом началось… Демон-дворецкий, сама оригинальность, различные задания от королевы, чтоб она в гробу перевернулась, периодические напоминания Себастьяна о том, что «я и демон, и дворецкий». Задолбал он этим, но сказать было нельзя — ведь нужно держать марку. Особенно перед демоном. Однако один раз я чуть было не прокололся, когда попросил Себастьяна остаться, пока я не усну. Интересно, понял ли он тогда что-нибудь? А, впрочем, неважно.
А это задание с Джеком Потрошителем! Мадам Ред, как Вы могли! Тётя Ангелина…
И понеслось — всякая потусторонняя
А потом я стал демоном.
Господи, за что… За что мне эти муки… Я-то, когда отдавал приказ Себастьяну служить мне, пока не поглотит душу, думал, что сейчас он быстренько, ну как обычно, отшвырнёт все преграды на своём пути, прибежит и сожрёт свой деликатес. Ан нет! Эта белобрысая, пардон, полуседая скотина, сделала меня демоном. Я НЕ ПРОСИЛ ОБ ЭТОМ!
И опять приказы, опять подчинения, опять Себастьян… ОПЯТЬ НАДО БЫЛО ДЕРЖАТЬ МАРКУ ПЕРЕД ДЕМОНОМ! Может, это глупо, но всё, что у меня осталось тогда от человека — это гордость. Ну ладно, гордыня. Ну и что, что это — один из семи смертных грехов, мне было уже всё равно.
Как же я был рад, когда Себастьян меня убил… КАК ЖЕ Я БЫЛ РАД! В девятом-то кругу ни перед кем не приходилось притворяться! Там каждый сам за себя, каждый сам по себе. Свобода, конечно, весьма своеобразна была, но всё-таки хоть какая-то свобода.
Эх… А потом меня вызвала Таня.
Я не имел права, я физически не мог отказаться от контракта! Меня бы там сожрали в два счёта! Поэтому я заключил контракт. И мне предстояло снова встретиться с Себастьяном.
СНОВА!!! СНОВА!!! БОЖЕ, УБЕЙ МЕНЯ!!!
Мои молитвы, видимо, были услышаны.
Ибо секунду назад мне в грудь вонзилась катана.
Больно…
Почему…?
Ах, это же оружие охотников на вампиров… Я хоть и отношусь теперь к высшим демонам, но я весьма слаб… Я успел осознать только сам факт атаки. Даже если бы сзади были обычные люди, я бы всё равно не уклонился.
Надоело жить.
Что это…? Мои руки начинают рассыпаться прахом… И ноги тоже! Почему я умираю по частям?
— Сиэль?
Всё так же смотрю на катану, но её уже не вижу. Вместо неё — какой-то женский силуэт.
— Сиэль!
Появляется другой силуэт, мужской.
— Мы ждали тебя, Сиэль!
Голоса знакомые! Очень знакомые!
— Сиэль, мальчик мой, иди к нам!
Трясущимися и уже не существующими ногами делаю шаг. Ещё. И ещё. И ещё.
— Сиэль…
Знакомые руки обнимают. Ласково, нежно… Осыпаюсь прахом до конца.
Я уже не принадлежу этому миру. Я с вами.
Мама… Папа…
83
Вернёмся чуть-чуть назад. К тому моменту, когда Себастьян погрузил Аню в недельный сон.
— И ты сделаешь всё, чтобы её казнили, причём самой медленной и мучительной смертью. Это приказ, Себастьян!
Ладонь обожгло болью. Вот это — приказ! Настоящий приказ!
— Да, моя госпожа, — поклонился я, — я всё сделаю. А сейчас Вам лучше поспать, причём не одну ночь, а ближайшую неделю как минимум.