Все, что мне нужно

Сальвадор Э.

Полли делает паузу, как будто пытаясь что-то вспомнить, а затем кивает.

— Это единственное, что я могу вам сказать, что она сказала слово в слово: «Можете ли вы представить, что у вас есть кто-то, кого все хотят? Потому что я могу». Вы бы видели невменяемое выражение ее лица. Вот откуда я знаю, что он ей не нравится. Ей нравится идея хотеть кого-то, кого никто другой не может иметь.

— Некоторые девушки из моего женского общества дружат с ней, и я могу подтвердить, что это правда, — добавляет Джулианна.

— И теперь у тебя

есть единственный человек, которого она не может иметь, — ухмыляется Полли, показывая на меня.

— Нет, у меня никого нет. Он не мой, — быстро отклоняю я любые идеи, крутящиеся в их головах. — И я не хочу, чтобы он был моим.

Ложь. Ложь. И еще раз ложь.

— Он это знает? — спрашивает Полли.

— Зачем ему? Мы не более чем друзья, у которых случайно есть общий ребенок.

Я смотрю на Феникса и улыбаюсь, пока он играет с маленьким баскетбольным мячом, который ТиДжей купил ему в ту ночь, когда о нем заботился. Но я сожалею, что вспомнила ту ночь, потому что также вспомнила текстовое сообщение, которое он мне отправил.

Я так много думаю о тебе, что это вредно для здоровья, а потом ты присылаешь мне эту фотографию.

Поскольку он не поднимал эту тему, я делаю вид, будто никогда этого не видела. Мне просто хотелось бы, чтобы разум усвоил это сообщение, потому что я думаю о нем больше, чем следовало бы.

— Она находится в стадии отрицания, — усмехается Кара.

— Не я.

— Да, ты.

— Нет никакой стадии. Перестаньте искать то, чего нет.

— Правда? — на лице Дейзи появляется хитрая улыбка. — Мы собираемся притвориться, будто его зубной щетки нет в твоей ванной? Или что ты не освободила ящик комода для его одежды, потому что он часто ночует. И позволь мне не забыть кофемашину за две тысячи долларов, которую он принес вчера вечером.

Одновременно с этим у них отвисают челюсти.

Так что, может быть, он ночевал у меня не раз, но мне было неловко заставлять его ехать домой, потому что ТиДжей всегда оставался допоздна. А на днях он принес из дома кофемашину. Сказал, что полезнее иметь ее в моей квартире, чтобы я могла приготовить кофе, когда захочу.

— Он купил модную машину, которая стоит у тебя на прилавке? — спрашивает Габби, ее лицо светлеет.

Я смотрю вниз, пытаясь скрыть то, как мои предательские губы поднимаются вверх.

— Да… но это не имеет большого значения. Он просто знает, как сильно я люблю кофе.

— Не имеет большого значения? — слышу головокружение в голосе Габби. — Он заплатил две тысячи долларов, и это не имеет большого значения? Она себя слышит?

— О боже! — улыбается Джулианна, и ее глаза блестят, как будто услышала самую замечательную вещь. — Ребята, вы…

— Он спит на полу, — перебила я ее, глядя на Дейзи.

Кажется, что она не может закрыть рот.

— Выбрасывайте любые идеи из головы. Мы не более чем друзья. Я не вижу ТиДжея таким, и он не видит меня такой

Я вру, но это лучше, чем признаться вслух в своих

чувствах к нему.

Габби вздыхает.

— Я так завидую тебе.

— Нечему завидовать.

— Я имею в виду, я тоже завидую, потому что насколько невнимательной нужно быть, чтобы не замечать, насколько все очевидно? — усмехается Полли.

— Верно! Он настолько очевиден, что даже не пытается это скрыть, — кивает Кара в знак согласия. — Клянусь, мне казалось, что я что-то вижу. Я заметила выражение его глаз.

— У него дела плохи.

— Действительно плохо.

— Он бросает так много знаков.

— Очень много.

— И..

Я перебиваю Габби:

— Ладно, хватит. Как мы перешли от разговора об Алексии к этому?

— Ох, Лола, — говорит Дейзи покровительственным тоном и улыбается.

— Я закончила этот разговор. Смотри, мы пропустили последние несколько минут игры.

Я изобразила разочарованный стон, снова обращая внимание на экран.

— Мы знали, что они победят. В любом случае у них двадцать очков.

Я знаю, потому что тренер Уоррен сидит с ТиДжеем только в последние несколько минут игры, если они набирают столько очков.

Дейзи что-то говорит, но мой взгляд снова останавливается на ТиДжее. Он стоит возле туннеля и разговаривает с одним из репортеров, Шеннон. Болельщики задерживаются на заднем плане, перегнувшись через перила и протягивая руки, чтобы иметь шанс получить «пять» или подпись на своих футболках от него и любого проходящего мимо игрока.

Хотелось бы сказать, что именно вопросы, которые задает репортер, меня так интересуют, но я не могу перестать смотреть на пот, покрывающий его кожу и майку. Как он стекает по его лицу, шее и груди. Как футболка облегает его подтянутый и впечатляюще очерченный торс.

Его руки лежат на бедрах, но время от времени ТиДжей поднимает руку, чтобы убрать влажные локоны, прилипшие ко лбу. Клянусь, у меня текут слюнки при виде того, как напрягаются его бицепсы.

Я так сосредоточена на его руках, что не слышу вопроса, пока не улавливаю одно очень знакомое слово.

— …Персик.

— Правда, персик? — спрашивает репортер, видимо, впечатленный его ответом. — Это имеет смысл, потому что сегодня ты сыграл феноменально.

Экран разделяется пополам: с одной стороны он и Шеннон, а с другой — повтор всех мячей, которые ТиДжей забил сегодня вечером.

— Спасибо. Вы даже не представляете, насколько заряжает энергией персик. Сегодня у меня был один, и это было все, что мне нужно, чтобы дать мне дополнительный импульс. Клянусь, польза безумная.

Его щека дергается.

— Спасибо за поддержку, — сказал он ранее сегодня, когда мы разговаривали по FaceTime.

Репортер улыбается.

— Ну, думаю, мне тоже стоит иметь такой.

ТиДжей закусывает нижнюю губу зубами и издает глубокий смешок.

— Да, хорошие найти трудно, но клянусь, если вы найдете правильный, оно того стоит.