Все, что она хочет
Шрифт:
Проще, конечно, психануть и уйти с пустыми руками, но это не выход.
Надо перенастроиться. Посчитать про себя - от двадцати пяти в обратном порядке: двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три... Пока считал, осушил стакан наполовину, достал ноутбук, раскрыл, включил.
Вроде успокоился, но про себя решил: если она еще раз слишком близко подойдет или будет провоцировать по-другому, он прекратит разговор и попрощается.
Когда вдова замолкла, чтобы сделать затяжку, Марк проговорил деревянным голосом:
– Мисс Джонсон,
– «О чем уже пожалел», - добавил про себя.
– Прошу, будьте со мной откровенны. Полностью. Не бойтесь, я ваших тайн не выдам. Все, что будет произнесено в этой комнате, в ней и останется.
– Посмотрел на клиентку: поняла ли она его или все еще занята какими-то своими идеями?
Она не поняла и не хотела.
– Скажите мистер... Не разобрала вашей фамилии.
– Руттенберг.
– А по имени можно?
– Нельзя.
– Хорошо, - согласилась охотно и без обиды в голосе.
– Вы поняли, что я сейчас сказал?
Она рассеянно кивнула. Кажется, не поняла, ну неважно. Надо с ней пожестче. Продолжил:
– Не собираюсь вас осуждать или давать оценки. Это неважно. И прошу не обижаться на мои вопросы. Задаю их не из праздного любопытства, а из желания выслушать ваше мнение о случившемся.
– Сделал паузу и спросил влоб: - Вы участвовали в убийстве мистера Салливана?
– Нет, - не моргнув глазом, ответила Мэри Эллис и дернула головой в сторону.
– Где вы были, что делали в тот день?
– Была в гостях у друзей в Лондейле. Целое утро пыталась Бобу дозвониться. Безуспешно. Оставляла сообщения на автоответчике.
Да, именно они послужили алиби, мысленно подтвердил Марк. По данным с телефонной вышки, ее сообщения поступили примерно в предполагаемое время убийства, из места за двадцать пять километров от дома Салливана.
– Зачем вы звонили? Кажется, вы собирались разводиться?
– Да, собирались. Но это не значит, что были врагами. Мы с Бобом знаем... знали друг друга много лет, еще со школы. Договорились поддерживать дружеские отношения. В тот день - вторник, кажется, собирались встретиться. Но у меня не получалось. Хотела перенести на следующий день.
– Для чего понадобилось встречаться?
– Чтобы обсудить условия развода, финансовые вопросы.
– И что это за условия?
– Боб должен был поддерживать меня финансово, так как я не работаю. Также платить алименты на детей и кредит за жилье.
– То есть полностью вас обеспечивать.
– Марк сделал пометку в ноутбуке.
– Насколько я понимаю, убивать его не было в ваших интересах?
– Абсолютно не-е-ет, - протянула Мэри Эллис с выражением «Как вы могли предположить такую глупость?».
– Знаете Мэтью
– Кто это?
– Понятно. Перейдем к другому вопросу. Ваша дочь проходит в деле свидетелем. Она дома? Можно с ней побеседовать? В вашем присутствии, конечно.
Дама напряглась. Перестала беззаботно качать ногой, бросила на гостя хмурый, почти враждебный взгляд и жестко проговорила:
– Фиби не совсем здорова. Лежит у себя.
– Мисс Джонсон. Напоминаю, это не праздный разговор. Вы подозреваетесь в двух убийствах. Фиби - важнейший свидетель. Ее будут допрашивать в суде. Она должна знать, что можно говорить, что нет. Я подскажу. Нам троим необходимо договориться, чтобы не противоречить друг другу. От одного неудачно произнесенного слова может зависеть ни много ни мало ваша жизнь. Пожалуйста, позовите Фиби. Я ее надолго не задержу, - проговорил Марк и уткнулся в компьютер.
24.
Мэри Эллис поднялась и с недовольным видом отправилась к лестнице на второй этаж - все той же прыгающей походкой, шлепая босыми ступнями по доскам пола. Марк не смотрел ей вслед, уткнулся в экран ноутбука и поднял голову только тогда, когда услышал голоса.
К дивану шла девочка, в том переходном возрасте от подростка к девушке, который они так ненавидят.
У Фиби было бочкообразное туловище, его усугубляли чрезмерно узкие джинсы - наверняка она надевала их лежа, а когда встала, живот выпер вперед. Его бы скрыть под просторной майкой, но она выбрала обтягивающую, вдобавок с тонкими бретельками, которые выставили на всеобщее обозрение полные плечи. Она шла, округло расставив руки, похожая на тяжеловеса, приближающегося к штанге. Бросила «привет» и тяжело плюхнулась на мамино место, обдав Марка запахом застарелого пота. Как пахнет свежий - он знал и не считал отвратительным.
Постарался не сощуриться.
– Фиби, я ваш адвокат и хотел бы задать несколько вопросов.
– Сделал паузу. Фиби не произнесла ни слова, глядела, насупившись, выжидающе, как на клоуна, приглашенного ее развлекать. Если не справится, получит в лоб.
– Где ты была в момент гибели мистера Салливана?
Ответила не сразу. Подняла глаза к потолку, вспоминая.
– Мы целый день тусовались в Хермоса-Бич. До обеда сидели в Макдоналдсе, потом пошли на пляж...
– скованно проговорила Фиби и посмотрела на мать. Та утвердительно кивнула.
– Как ты узнала об убийстве?
Снова молчание. Думала или просто имела замедленную реакцию? Вряд ли она приучена думать прежде, чем говорить. Просто как все толстые люди не любила торопиться.
– Мне мама позвонила.
– Ты видела приемного отца мертвым?
– Видела.
– Когда, при каких обстоятельствах?
Опять взгляд на родительницу.
– Полиция попросила нас с мамой приехать опознать тело. Я приехала быстрее. Отец... мистер Салливан лежал в прихожей с подушкой на голове. Она была прострелена. И кровь кругом.