Все, что остается
Шрифт:
— Ты упомянула о том, что направила их на стоянку зоны отдыха, — сказала Эбби. — Ты можешь точно вспомнить, что ты им тогда говорила?
— Конечно. Я им сказала, что недалеко находится стоянка. Надо только немного подать назад и держать курс на Восточную улицу 1-64, и тогда уже через пять-десять минут они точно приедут в назначенное место.
— А ты никого не заметила рядом, когда разговаривала с ними?
— Здесь много людей ходило туда и обратно, много путешественников. — Затем, помедлив, она добавила: — Помню, сзади сидел
— А больше никого не было рядом с прилавком возле этой пары? — спросила Эбби.
— Там стоял один молодой человек. Он вошел сразу за этой парой. Сначала он просматривал журналы, а затем заказал чашку кофе.
— И это все происходило во время твоей беседы с ними? — неустанно продолжала выуживать подробности Эбби.
— Да. Я помню, что он был вежлив, очень дружелюбно спрашивал о чем-то дружка той девушки и нахваливал джип. Парочка приехала в красном джипе, ну, знаете, одна из таких машин, которая привлекает всеобщее внимание. Машина была припаркована прямо перед дверями магазина.
— А что было потом?
Элен присела на стул, стоявший рядом с кассовым аппаратом.
— Ну, так много чего было. Вошли еще какие-то посетители. Ушел тот парень, пивший кофе, а после, спустя, может, пять минут, уехала и парочка.
— А вот тот парень с кофе, он стоял возле прилавка и слышал, как ты направляла парочку к стоянке зоны отдыха? — допытывалась Эбби.
Нахмурившись, девушка ответила:
— Затрудняюсь вспомнить. Кажется, он просматривал журналы, когда я им советовала поехать туда. Потом девушка спустилась к одному из проходов поискать то, что ей было нужно, подошла обратно к прилавку как раз в тот момент, когда этот человек расплачивался за кофе.
— Ты заметила, что парочка уехала где-то через пять минут после ухода того человека, — продолжала Эбби. — А чем они в это время занимались?
— Ну, пару минут у нас заняла процедура покупки, — ответила она. — Девушка поставила на прилавок упаковку с шестью банками «Куур». А я, проверяя ее кредитную карточку, обнаружила, что ей нет двадцати одного года, поэтому не продала ей пиво. Она совершенно спокойно отнеслась к этому, вроде даже засмеялась. Знаете, нам самим смешно. Что касается меня, я тоже пробовала пиво, и что тут такого? Ну, как бы там ни было, пришлось ей заменить пиво на упаковку содовой. Потом они уехали.
— Ты не могла бы описать того человека, который покупал кофе?
— Подробно, конечно, вряд ли.
— Ну, он чернокожий или белый?
— Белый. Кажется, брюнет. Волосы черные, может быть, темно-каштановые. Возраст — лет тридцать с небольшим.
— Высокий или низенький, толстый или худой? Элен, посмотрев в конец зала, ответила:
— Пожалуй, среднего роста. С хорошей фигурой, но не очень крупный.
— А у него не было усов или бороды?
— Кажется, нет… Хотя подождите минутку.
По ее внезапно
— У него были короткие волосы. Ну да. Помню, я еще подумала, не военный ли это. Знаете, здесь крутится столько военных; они постоянно заглядывают сюда по дороге в Тайдвотаз.
— А что еще в его внешности было примечательного, что заставило тебя подумать о том, что он военный? — спросила Эбби.
— Не знаю. Может быть, манера поведения. Это нелегко объяснить; только если ты часто встречалась с военными, ты сразу сможешь их отличить от гражданских. Большинство из них, например, имеют татуировки.
— У этого молодого человека тоже была татуировка? Огорченно вздохнув, она ответила:
— Я не заметила. — Как он был одет?
— Хм…
— Ну, костюм, галстук, — подсказала Эбби.
— Нет, на нем не было костюма с галстуком. Ничего особенного. Скорее всего, он был одет в джинсы или черные брюки, а сверху была накинута куртка с «молнией»… Правда, я не очень уверена.
— Может быть, ты случайно заметила, на каком автомобиле он приехал?
— Нет, не знаю, — ответила она без колебания. — Я не видела никакой машины. Скорее всего, он припарковался где-то поодаль.
— А ты обо всем рассказала, когда полиция приезжала к тебе с расспросами, Элен?
— Да, — ответила она, наблюдая за стоянкой перед входом в магазин, куда только что подкатил фургон.
— Я им рассказала все то же самое, что и вам. Ну, кроме, конечно, всяких мелочей, которые мне было трудно вспомнить тогда.
В зал вошли два подростка, неторопливой походкой направившись к игровым автоматам. Элен, повернувшись в нашу сторону, намекнула, что ей нечего больше сказать, поскольку она и так выложила нам все, что знала.
Очевидно, Эбби была того же мнения.
— Спасибо, Элен, — поблагодарила она, сделав шаг от прилавка. — Репортаж появится в субботу или в воскресенье. Так что можешь познакомиться с ним.
Мы вышли на улицу.
— Пора смываться отсюда, пока она не закричала, что все сказанное ею не было предназначено для печати.
— Я очень сомневаюсь в том, что она вообще читает газеты, — ответила я.
— Знаешь, меня больше всего удивляет то, что полицейские не приказали ей держать язык за зубами.
— А может быть, они и приказали, но она не смогла удержаться от соблазна увидеть свое имя в прессе.
Восточная улица 1-64 зоны отдыха, куда продавщица направила Дебору и Фреда, была совершенно безлюдна, когда мы туда подкатили.
Эбби припарковала машину спереди автоматического газетного киоска, и в течение нескольких минут мы сидели молча. Стоявший прямо перед нами небольшой падуб был освещен серебристым светом включенных фар, а горевшие в темноте сквозь туманную дымку лампы казались размытыми белыми пятнами. Будь я одна, я ни за что бы не вылезла из машины и не попросила комнату отдыха.