Все, что останется

Корнуэлл Патриция

– Пожалуйста, расскажите, как умерла моя девочка. Ради всего святого, она не очень страдала?

– Причина ее смерти пока нами не установлена, миссис Беннет. Сейчас я еще не располагаю подробной информацией...

– Что значит "вами пока не установлена"?!

– От него остались одни кости, мистер Мартин. А при отсутствии мягкой ткани невозможно определить тяжесть ранений.

– Я не желаю слушать эту медицинскую белиберду. Я хочу лишь знать, что является причиной смерти моего сына. Полиция спрашивает, не употреблял ли он наркотики. Я в жизни не видел своего сына пьяным, не говоря уже о наркотиках! Вы слышите меня, мадам? Он умер, а из него хотят

сделать какого-то панка...

Главный врач судебно-медицинской экспертизы сбит с толку: доктор Кей Скарпетта не может установить причину смерти.

– Не может установить?!.

Опять не найден ключ к разгадке смерти восьми молодых людей.

Это было ужасно. Беспрецедентный для меня случай! Ни один патологоанатом не смог бы определить причину смерти, но никогда еще в моей практике не встречалось столько одинаковых, связанных между собой, убийств.

Я откинула брезентовый верх автомобиля: стояла замечательная погода, и настроение мое немного улучшилось. Температура приближалась к пятидесяти по Фаренгейту. Наступала осень. Только осенью и весной я не скучала по Майами. В летний сезон в Ричмонде было так же жарко, только океанский бриз не наполнял воздух прохладой. Влажность становилась чрезвычайно повышенной, но и зимой я чувствовала себя не лучше, так как не любила холодов. Весна и осень действовали на меня опьяняюще, и мне не приходилось подбадривать себя с помощью спиртного, как зимой и летом.

Остановка 1-64 в округе Нью-Кент находилась на расстоянии тридцати одной мили от моего дома. Это местечко ничем не отличалось от любого другого места отдыха в Вирджинии - со столиками для пикника, грилями, мусорными бачками, обложенными кирпичной оградой душевыми, торговыми автоматами и посаженными недавно молодыми деревьями. Но здесь не было ни одного водителя прогулочной машины или грузовика, зато полицейские машины стояли на каждом шагу.

Припарковав машину рядом с женским туалетом, я заметила направлявшегося в мою сторону одетого в синюю униформу полицейского с красным, озабоченным лицом.

– Извините, мадам, - обратился он ко мне.
– Эта зона отдыха сегодня закрыта для посетителей. Я должен просить вас отсюда отъехать.

– Доктор Кей Скарпетта, - представилась я, выключив зажигание.
– Я приехала по просьбе полиции.

– С какой целью?

– Я главный врач судебно-медицинской экспертизы. Он смерил меня скептическим взглядом. Я полагаю, что тогда мало походила на начальственную особу. Одетую в юбку-варенку из грубой хлопчатобумажной ткани, рубашку из розового льна и кожаные ботинки, да еще без какого-либо авторитетного снаряжения (поскольку моя государственная машина стояла в гараже в ожидании новых шин), меня, раздосадованную блондинку, тогда можно было принять с первого взгляда за уже не очень молодого специалиста, спешащего выполнить чье-то поручение на своем темно-синем "мерседесе" по пути в ближайший магазин.

– Покажите мне ваше удостоверение. Порывшись в своей сумке, я достала тонкий черный футляр с находившимся там значком врача медицинской экспертизы и вручила его полицейскому вместе с водительским удостоверением. Он долго изучал оба документа и, по-видимому, почувствовал большое смущение.

– Вы можете оставить свою машину здесь, доктор Скарпетта. Нужные вам люди находятся в том направлении.
– И он указал рукой в сторону места парковки грузовиков и автобусов.
– Желаю удач, - добавил он, шагнув в сторону.

Я пошла по кирпичной мостовой. Обогнув здание и оказавшись под тенью деревьев, я увидела еще несколько полицейских

машин и грузовик на буксире с включенными габаритными огнями, а также толпу людей в униформе и без нее. Я не замечала красный джип "чироки" до тех пор, пока не наткнулась на него. Запорошенный листьями, он стоял с уклоном под гору вдоль начала развилки главной магистрали. Двухдверный джип был покрыт толстым слоем пыли. Заглянув в окошко водителя, я увидела довольно чистый салон автомобиля с обивкой из бежевой кожи, заднее сиденье которого было забито различными предметами: лыжами для слалома, катушкой с нейлоновым лыжным тросом и домашней аптечкой в пластмассовом чемоданчике бело-красного цвета. Ключи свободно покачивались в замке зажигания, а окна были частично открыты. Начавшиеся прямо от тротуара глубокие следы от шин были отчетливо видны на траве, а расположенная спереди, между фарами, решетка желтого цвета слегка вздернута вверх еловыми ветками.

Марино разговаривал с худым блондином по имени Джей Морель, с которым я не была знакома. Являясь представителем государственной полиции, он, похоже, был назначен ответственным за это дело.

– Кей Скарпетта, - добавила я, когда Марино коротко представил меня "доктором".

Морель, пристально взглянув на меня из-под солнцезащитных очков темно-зеленого цвета, поприветствовал меня кивком головы. На нем не было униформы. Подкручивая редкие, как у подростка, усики, он произнес громкую тираду о важности нашей работы, которую мне не раз приходилось слышать от новоиспеченных следователей.

– Это все, чем мы располагаем на сегодняшний день.
– Нервно оглядываясь по сторонам, он рассказывал: - Джип принадлежит Деборе Харви, которая вместе со своим дружком Фредом Чини уехала из дома вчера вечером приблизительно в восемь часов. Они направлялись в местечко Спиндрифт, в пляжный домик родственников Харви.

– А родители Деборы Харви были дома, когда эта пара покинула Ричмонд?
– поинтересовалась я.

– Нет, мадам.
– Кинув быстрый взгляд в мою сторону, он продолжал: Родители уехали в Спиндрифт раньше. Еще днем Дебора и Фред хотели поехать отдельно, так как они планировали вернуться в Ричмонд в понедельник. Оба они были второкурсниками университета и хотели пораньше вернуться, чтобы подготовиться к началу учебного года. Перед выездом из дома Харви прошлым вечером молодые люди позвонили в Спиндрифт, предупредив одного из братьев Деборы о том, что они выезжают и прибудут на место между двенадцатью и часом ночи. Прождав их до четырех часов утра, Пэт Харви позвонила в полицию.

– Пэт Харви?
– переспросила я, недоверчиво взглянув на Марино.

Но ответ прозвучал из уст офицера Мореля.

– Да, вы не ослышались. Пэт Харви, невзирая на наши уговоры, уже летит сюда на вертолете, - сказал он, взглянув на часы, - вылетев примерно полчаса назад. Отец, Боб Харви, где-то в пути. Находясь по делам работы в местечке Шарлотта, он намеревался приехать в Спиндрифт ориентировочно завтра. Насколько мне известно, до него еще не дозвонились, и пока он ничего не знает о случившемся.

Пэт Харви являлась директором Национальной комиссии по наркотикам должность, благодаря которой средства массовой информации окрестили ее "царицей наркотиков". Она была назначена на эту должность президентом, и совсем еще недавно ее фотография красовалась на обложке журнала "Тайме". Миссис Харви одна из влиятельнейших и наиболее почитаемых женщин в Америке.

– А что ты скажешь о Бентоне?
– спросила я Марино.
– Знает ли он о том, что Дебора Харви приходится дочерью Пэт Харви?